Эрбат. Пленники дорог (СИ)

И вот что меня радовало — мои руки. Марида и здесь была права. За время пути и недолгого отдыха от работы кисти рук изменились в лучшую сторону. Постоянные ранки от игольных уколов стали исчезать, трещинки подсыхать, и ладони уже не выглядели распухшими. Конечно, того, что они натружены сверх меры — этого не спрятать, но и того безобразия, что творилось с ними раньше, сейчас уже нет. Во всяком случае, прятать их в длинных рукавах мне уже было без надобности! Может, позже и перстенек какой налезет на палец… Хорошо бы!

С раннего утра отправились в путь и, по расчетам Драга, во второй половине дня мы должны были дойти до Стольграда. День оказался жаркий, и от пыли, поднимаемой на сухой дороге, постоянно хотелось пить. Дорога, и без того далеко не пустая, становилась гораздо оживленнее. Все чаще нам встречались телеги, обозы, путники, все больше было распаханной земли, меньше лесов. На дороге мы уже давно были не одни. Со всех сторон обоз окружали люди, повозки, и их количество постоянно росло. Как речку питают ручейки, так и на центральную дорогу с небольших грунтовых дорог и тропинок входили и въезжали люди, и почти все направлялись в одну сторону — в столицу. Нередко стали попадаться и спрятавшиеся за высокими заборами богатые поместья высокородных дворян или просто состоятельных людей. Дорога, укатанная тысячами телег и утоптанная бесчисленным количеством людских ног, постепенно превращалась из привычной грунтовой в красивую, мощеную камнями твердь. Когда же, наконец, после долгого пути, ближе к вечеру, вдали, в жарком дневном мареве, показались высокие стены Стольграда, окруженные со всех сторон садами и небольшими домишками, я почувствовала облегчение: все, наконец-то мы у цели!

Однако, как выяснилось, радовалась я рано. У распахнутых ворот при въезде в столицу стояла огромная очередь. Стражники поверяли телеги, иногда просили открыть сложенную там поклажу, следили за людьми, стоящими в очереди. Исключения не делали даже для высокородных — в общем ряду стояло и несколько карет. Здесь же, в воротах, бралась плата за проезд в город. Даже на мой неискушенный взгляд стражи было многовато, и следили они за приезжими не просто по долгу службы, а крайне внимательно, и не обращали никакого внимания на недовольство и шум окружающих. Сворачивать с дороги нам было уже поздно — только привлечем к себе излишнее внимание, да и не имело смысла: понятно, что у всех без исключения городских ворот проходила такая же проверка.

Драг направил было обоз к хвосту очереди, но командир отряда стражников повел нас через толпу, прямо к воротам, расталкивая скопившихся людей. Шум, ругань… И без того раздраженные долгим ожиданием, стоящие в очереди люди давали нам дорогу с явной неохотой, так что, когда мы сумели пробиться к воротам, прошло немало времени. А вот там нам повезло. Стражники, дежурившие на входе в город, узнав, что на нашем обозе доставлены несколько разбойников, за головы которых назначена награда, пропустили телеги на досмотр без очереди. Пока Драг платил за въезд в город, подсчитывая с одними стражниками количество повозок, другие стражи выборочно осматривали товар и профессиональными взглядами косились на обозников. Во взглядах был и оттенок уважения — все же мы вступили в схватку с разбойниками и вышли победителями. И в то же время стражники привычно скользили взглядами по нашим лицам — нет ли здесь кого из объявленных в розыск.

Так, хотя все и идет гладко, не помешает отвлечь охрану, а заодно хорошо бы узнать последние столичные новости. Правда, я до них не большая любительница, да сейчас знание местных новостей может нам очень даже пригодиться. К нам как раз подходила небольшая группа стражников, человек пять.

— Скажите, парни, а что, здесь всегда такое столпотворение? — как можно более наивным голосом спросила я. — Честно говоря, думала, в столице все так же, как у нас в поселке — доехал и уже на месте! Вот уж чего не ожидала, так того, что здесь на входе окажется такая толчея! А жара какая! — Я расстегнула несколько верхних пуговиц на рубашке и стала усиленно обмахиваться. — Как вы тут целый день находитесь, да еще в таком шуме, духоте, давке — ума не приложу! Устаете, наверное? Бедные…