Эреб

Он падает. Летит от рыцарей, летит с моста, который синеющей дугой выгибается над ним. Улетает его мечта сегодня ночью перейти на девятый уровень. Что там, внизу, под ним — Сарий боится даже задумываться. Хорошо, если вода или хотя бы мягкая трава. Однако внутренний голос подсказывает ему, что там только острые колючие камни. Вокруг со свистом расступается воздух. Земли все еще нет.

Умер от глупости.

Этого не может быть. Нет, только не сейчас. Не так. Не из-за ошибочно сделанного шага.

Когда он ударяется о землю, звук, причиненный раной, нарастает до такой степени, что Сарий стонет. Какое-то мгновение ему хочется только одного: чтобы этот пронзительный визг немедленно стих. Но ведь он — признак жизни, он означает, что у Сария хотя бы есть шанс. Нужно только подождать. Нужно вытерпеть.

Поэтому он ждет, изо всех сил стараясь не шевелиться. Вскоре у него начинает болеть голова; звук — единственное, что его мучит, — заглушает все, даже шум сражения, доносящийся со стороны моста. Почему битва длится так долго? А на мосту вообще хоть кто-нибудь еще сражается? По всей видимости, да. Но кроме него пока никто не упал.

— Не особо блестящий бой, Сарий.

Наконец-то. Еще никогда он не был так рад видеть эти желтые глаза.

— Полагаю, тебе нужна моя помощь?

— Да. Пожалуйста.

— Ты понимаешь, что мне начинает надоедать это занятие — всякий раз вызволять тебя из беды?

Сарий молчит. Да и что он может на это сказать? Но Вестник, похоже, ждет ответа, а Сарий определенно не хочет, чтобы тому окончательно надоело нянчиться с ним.

— Мне жаль. Я был неловок.

— Тут я с тобой согласен. Неловкость простительна тому, кто пребывает на втором уровне, а для того, кто достиг восьмого, — это позор.

Сейчас он снимет с меня один уровень, печально думает Сарий. Если не больше.

— До сих пор ты ведь всегда мог на меня положиться, не так ли?

— Да.

— А я на тебя могу положиться, Сарий? Даже если речь идет об очень трудном деле?

— Конечно.

— Хорошо. Тогда я хочу тебе еще раз помочь. Но ты должен выполнить для меня одно поручение, и на этот раз неловких промахов тебе допускать нельзя.

Звук раны понемногу стихает, и Сарий медленно поднимается на ноги. Это удается с немалым трудом. В следующий раз он возьмет себя в руки, и ничего такого с ним уже никогда не случится. Через два дня поединки на арене, там надо быть в форме.

— Я выполню поручение. Ничего страшного, что оно будет трудным. Не проблема.

Вестник медленно кивает.

— Рад это слышать. Позволь сперва задать тебе один вопрос. Мистер Уотсон — твой учитель английского?

— Да.

— Говорят, он часто носит с собой термос. Это верно?

Сарий ненадолго задумывается.

— Да. По-моему, там чай.

— Хорошо. Завтра утром, за пять минут до начала третьего урока, ты заглянешь в туалет на втором этаже. Тот самый, в котором треснуло зеркало над раковинами. В мусорном ведре ты найдешь небольшую бутылочку и высыпешь ее содержимое в термос мистера Уотсона. Беспокоиться о том, что будет внутри, незачем. Нужна лишь твоя ловкость. Важно, чтобы тебя никто не заметил.

Сарий выслушивает пояснения Вестника со все более нарастающим недоверием. В какой-то момент в голову ему приходит мысль о том, чтобы просто улизнуть, сделать так, будто он ничего не слышал. Впрочем, можно и остаться лежать здесь, дожидаясь, пока Вестник возьмет свои слова обратно, объяснив все неудачной шуткой. Однако его собеседник лишь скрещивает руки на костлявой груди.

— Ну? Ты все понял?

Сарий собирается с духом.

— Да.

— Ты сделаешь это? Задача трудная, поэтому награда будет щедрой. Новая волшебная сила и три уровня. Тогда ты будешь на одиннадцатом уровне, Сарий, и у тебя появится шанс побороться за место во Внутреннем Круге. Я мог бы подсказать тебе, кто там слабое звено.

Сарий глубоко вздыхает. Это же игра, не так ли? Видимо, Вестник всего лишь задумал испытать его на храбрость, а в бутылочке — молоко. Или глюкоза.

— Я сделаю это.

— Отлично. Завтра жду твой отчет.

На этот раз тьма опускается почти мгновенно, вселяя в Сария такое чувство беспомощности, которого он никогда еще не знал.