Ересь Хоруса: Омнибус. Том 3

— Архивраг обладает силой невиданной смертоносности, — продолжал Зиндерманн. — И пока мы стоим здесь и дышим, он приближается к Терре. Неизбежно. Неумолимо. Когда Хорус…прибудет… — итератор запнулся на имени Воителя, как будто оно обратилось пеплом у него во рту, — …кошмар будет неописуем. Это произойдёт. Бог-Император знает это, и по Его желанию знает Святая и мы. Знайте, что я говорю вам правду, когда говорю, что нас ждут нелёгкие дни. Небеса загорятся и почернеют. Невообразимая смерть будет преследовать мир.

Толпа теперь была совершенно безмолвна, и даже Гарро почувствовал, как затаил дыхание от уверенной целенаправленной проповеди старика.

— Некоторые из вас спрашивают, — произнёс Зиндерманн, пол заскрипел, когда он сошёл с помоста к собравшимся последователям. — Вы спрашиваете, почему мы должны встретить этот ужас. Почему Он не покинет имперский дворец и не покажет своё лицо, почему Он не утихомирит Гибельный шторм в небесах и не пойдёт войной на своих заблудших сыновей? Я отвечу вам, что даже сейчас, в глубине планеты, Бог-Император сражается на другом фронте другой войны. Войны, которую вести может только Он.

Легионер прищурился. Откуда Зиндерманн мог знать подобные вещи? Гарро слышал множество слухов о причинах отсутствия Императора на этой стадии конфликта, но они никогда не подавались с такой уверенностью.

— Нас испытывают, друзья мои, — говорил Зиндерманн, его слова эхом отражались от железных стен. — Закаливают в этих событиях, чтобы мы стали чем-то большим в грядущей битве. Чтобы встретить наступление такого хаоса, мы должны подготовиться к нему. Мы должны стать бесстрашными, — он глубоко вздохнул, и его тон стал почти по-отечески мягким. — Сомнения не запрещены. Вопросы не останутся без ответа в этом храме. Наша вера не настолько деликатна, что не сможет выдержать трудных вопросов. Поэтому мы смели старые церкви и ложных богов во время Великого крестового похода! Мы стёрли каждую древнюю, шаткую веру, потому что они были слабыми. Их кредо не могло противостоять испытанию пытливого ума или с лёгкостью отвечать на вопросы. Они требовали слепого поклонения тому, что нельзя было воспринять, потрогать или испытать. Мы же не требуем ничего такого. Наш бог живёт среди нас. Его можно увидеть, и в какой-то степени он известен нам!

Несколько верующих подхватило слова Зиндерманна и заговорили в подтверждение, и он продолжил.

— Мы задаём вопросы и получаем ответы. Мы становимся сильнее, и поэтому делимся нашими страхами, — он снова замолчал, и в комнате наступила тишина. — Я не боюсь, потому я прошёл путь, чтобы добраться до этого места, и в этом путешествии я прозрел. Теперь я смотрю на дорогу впереди, дорогу, которая ведёт к бездне, и вижу её такой, какая она есть. Не судьба. Не какой-то сценарий предопределённый фантомным божеством, который играет мной, словно игрушкой. Нет. Нет!

Голос Зиндерманна снова изменился, приняв жёсткий, вызывающий оттенок, который казался странным для пожилого итератора.

— Это наш долг! Это наш путь! Сопротивляться! Сопротивляться, выживать и сопротивляться снова! Ибо Бог-Император человечества не двигатель будущего, нет, друзья мои. Мы — Его двигатель, — слова старика заполнили всё помещение. — Он наделяет силой нас, а мы — Его! И через это единство мы победим!

Церковь взорвалась какофонией криков и аплодисментов, и в это мгновение даже легионер почувствовал, как его дух поднялся от силы ораторского искусства Зиндерманна. Пол у него над головой содрогнулся, резонирую с праведной силой последователей. Поэтому Гарро не заметил ребёнка, пока не стало слишком поздно.

Сквозь крики он услышал движение где-то рядом на том же под-уровне. Двигаясь так быстро, как только мог в ограниченном пространстве, Гарро повернулся и оказался лицом к лицу с маленькой девочкой. У ребёнка были тонкие черты лица и рыжие волосы, характерные для некоторых простых родословных Юпитера, а её грязная одежда предполагала, что она была беженкой с одной из внешних лун.

Её глаза были широко распахнуты, а лицо бледным от шока.

— Подожди, — произнёс он, пытаясь сказать это как можно мягче.

Её крик был высоким и пронизывающим, и казалось будет продолжаться вечно. Как такое маленькое тельце с такими крошечными лёгкими было способно издавать такой резкий звук, было за гранью понимания легионера, и девочка убежала до того, как он смог схватить её. Проклиная себя за секундную потерю концентрации, Гарро выбрался из своего укрытия и сделал два быстрых шага по нижней палубе. Девочка исчезла наверху, взбираясь по трубам и трещинам, которые едва ли были приспособлены к рукам воина, не говоря уже о теле. Тревожные крики распространились среди собравшихся последователей, и он уловил звук заряжаемых лазганов. Стало ясно, что верования последователей Святой не могли похвастаться пацифизмом.

Не было смысла оставаться в его небольшом укрытии, особенно теперь, когда его раскрыли. Он подумал, что лучше будет использовать то, в чём космодесантники были лучшими. Шок и трепет.