Ересь Хоруса: Омнибус. Том 3

— Я уже слышал это имя прежде, от моего капитана. Ты Гарро с Эйзенштейна.

Он кивнул.

— Да, тот самый.

— Ещё я слышал, что он и его братья, те, кто прибыл на Терру после восстания архипредателя, заключённые на Луне. Их держали там до тех пор, пока не выяснится, можно ли им доверять, или им следует вынести обвинительный приговор, — в словах не было ни лёгкости, ни малейшего намёка на доверие. — Как так получилось, что ты оказался здесь?

Гарро нахмурился.

— Вы слышали не всё, сержант, — осторожно произнёс он. — Я пришёл, чтобы найти эту заставу…этих людей. Но они погибли не от моей руки.

— Мы поверим словам сына предавшего легиона? — спросил другой Имперский кулак. — Я говорю, что мы должны закончить то, что начали.

Но перед тем, как сержант смог выбрать их дальнейший курс действий, тяжёлые шаги ознаменовали приближении большего числа бронированных фигур. Десантные корабли, которые кружили над головой, уже сели, и теперь ещё больше воинов Дорна входили в поселение.

Показался легионер со знаками отличия капитана. Гарро увидел, что он носил тяжёлый табард из белой баллистической ткани, покрытой чёрными как смоль элементами, и цепи вокруг запястий. Чёрный крест, повторявшийся на броне всех Имперских кулаков, был виден и на нём. Новоприбывший поднял руки, чтобы снять шлем, и в знак повиновения сержант сделал то же самое.

Светлые волосы обрамляли лицо, которое Гарро уже видел прежде, словно сотню лез назад, при встрече на борту Фаланги.

— Он тот, кем представляется, — сказал воин, прищурив глаза. — Отпустите его.

Гарро кивнул.

— Первый капитан Сигизмунд. Рад встрече.

Холодный взгляд Сигизмунда опустился на него.

— Это мы ещё посмотрим.

3 Храмовник Геспериды Отслеживание

Они сидели друг напротив друга в десантном отсеке одного из приземлившихся Громовых ястребов одни после того, как Первый капитан рявкнул приказ покинуть корабль, чтобы переговорить с глазу на глаз.

Это действие показалось Гарро неестественным. Зная характер каменных людей Дорна так, как он знал их, легионер ожидал, что его закуют в кандалы и возьмут под арест. Вместо этого Сигизмунд протянул Гарро его меч и ножны, недавно конфискованные его подчинёнными, и положил их на палубу между ними.

Гарро не стал поднимать их. Он не спускал пристального взгляда с капитана.

— Твой генетический отец отдал этот приказ? — он кивнул в сторону разрушенного лагеря.

Челюсти Сигизмунда сжались.

— Следи за языком, Гвардеец смерти.

— Я не был Гвардейцем смерти уже довольно долго, — ответил он. — Восстание изменило множество вещей. Возможно хладнокровие твоего господина было среди них.

— Я предпочту верить в то, что ты испытываешь меня, — прорычал Имперский кулак. — И у тебя плохо получается. Альтернативой же является тот факт, что ты ставишь под сомнение честь Седьмого легиона, и если это так, для тебя это плохо кончится, — он вытащил устройство из сумки на поясе, и Гарро увидел, что был карманный ауспик. Сигизмунд бросил его ему, и легионер с лёгкостью его поймал. — Слушай, — сказал он.

Гарро повернул устройство в руках и обнаружил, что дисплей показывает мигающую руну, указывающую на хранящуюся в памяти аудиозапись. Он нажал кнопку, чтобы воспроизвести файл, и на несколько коротких мгновений десантный отсек наполнился звуками криков и голосов мертвецов.

Он слышал мужчину, чей голос был искажён ужасом и обратной связью, когда он кричал в трубку вокса, отчаянно пытаясь найти того, кто бы его услышал, моля спасителей прийти и спасти их. Акцент был сильным, и несколько слов были из Африканских диалектов, которых Гарро не знал, но смысл сообщения был понятен. Оно было послано в разгар убийства, и какая бы сила ни пришла в святилище, чтобы убить находящихся здесь людей, она сделала свою работу быстро и беспощадно. Запись неожиданно обрывалась посреди панического крика.

— Это было перехвачено на одной из общих волн сигнала бедствия, — объяснил Сигизмунд. — Мы прибыли проверить.

— И твои люди подумали, что я был причиной этому?

Первый капитан отвернулся.

— Их реакция была необдуманной. Бездействие сделало их слабыми. Они будут наказаны за то, что действовали не подумав.

Гарро понял, что это заявление было ближайшим к своего рода извинению, на которое он мог рассчитывать.

Сигизмунд продолжил.

— Что ты делаешь, боевой капитан? Я слышал о том, что тебя выпустили. Но почему здесь, и почему сейчас?

— Наши миссии изменились, — ответил Гарро. — Со времён Эйзенштейна.

Сигизмунд кивнул.

— Теперь ты служебный пёс Малкадора. С доспехом, на котором нет ни обозначений, ни украшений. Как там тебя называют? Странствующий рыцарь?

Гарро разозлился при таком пренебрежительном описании своего статуса.

— Это куда важнее, чем ты думаешь.