Ересь Хоруса: Омнибус. Том IV

Приближающаяся к владениям механикум битва становилась всё более яростной, казалось, что сама станция обращается против велитариев. Для зачистки передовой от копошащихся гемонкулитов и кружащих сервочерепов, бросавшихся на солдат, словно бешеные звери, бойцам пришлось вызвать отделения огнемётчиков. Наконец, пробившись в обширное подземелье генераторума, велитарии увидели, что оно похоже на собор, большую часть которого занимали огромные и окутанные молниями плазменные катушки, по размерам сопоставимые с линейными титанами. Там их ждали послушники предавшей архимагос-астрал Меркурик: неуклюжие техножрецы, бронированные, словно терминаторы Легионес Астартес, для работы в этом радиоактивном аду, метровой ширины стальные пауки, скалящиеся мёртвыми человеческими черепами с опор и опутывающих генераторум паутиной проводов, а также десятки сервиторов с пустыми взглядами и обугленной плотью. Позади них, вокруг центральной кафедры управления, выстроилась манипула серо-стальных боевых автоматов «Кастеллакс», нацеливших и прокручивающих болт-пушки. Никто не прошёл бы через этот смертоносный барьер.

Началась битва. Судьба Порта-Пасти висела на волоске, доблестные Пепельные Скорпионы наступали под шквальным огнём, перебегая из укрытия в укрытие, пытаясь пробраться через лабиринт консолей и переходов к сердцу генераторума. Огромное подземелье наполнилось ураганом воющих энергетических разрядов и ревущих болт-снарядов. Взрывались машины, оседали лестницы, в воздухе повисли клубы едкого дыма. Падали и люди, и автоматы, стальные когти впивались глубоко в плоть, огнемёты изрыгали пламя, катились и грохотали гранаты, разрывая тела и прогибая металл.

Посреди бури нерушимой стеной стояла стена «Кастеллаксов», чья броня покрылась вмятинами и тлела, но выдерживала яростный обстрел, словно скала — поток, пока из дыма не появились три батареи «Рапир». Палящие лучи их лазерных разрушителей сомкнулись на переднем «Кастеллаксе» и отправили его в пылающее забвение. Почувствовав, что момент настал, штурмовые отделения велитариев вырвались из укрытия, крича древние кровавые кличи своего дикого мира, и ринулись в пролом в смертоносной баррикаде боевых автоматов. Десятки были скошены на бегу, разорваны болт-пушками «Изувер» выживших «Кастеллаксов», а других сокрушили тяжёлые удары сервокогтей, но, подобно стае хищных птиц, велитарии обрушились на бронированных чудовищ, выпуская в упор адские волкитные лучи, нацеленные в сочленения и пробоины брони боевых автоматов. Пал ещё один «Кастеллакс», продолжая молотить в слепой ярости когтями даже тогда, когда его ноги подогнулись, и велитарии прорвались, бросившись на ждущих атаки техножрецов с силой и яростью, рождёнными отчаянием и самопожертвованием, которое не должно было оказаться тщетным.

Лишь один велитарий-прайм, чьё имя так и не было установлено, прорвался сквозь кровавый ураган ближнего боя к помосту контрольной кафедры. Его залитая кровью пустотная броня дымилась. Поскольку времени на обдумывание действий не было, велит вонзил силовую саблю прямо в сердце машины, когда на его гермошлеме уже смыкались огромные стальные когти. Помост кафедры взорвался, исчезнув в ослепительно-белом огненном шаре, между огромными ядрами плазменного реактора промелькнули разряды молний, расплавляя генераторум. Активировались протоколы чрезвычайного положения и перенаправили высвобожденную энергию в установленные на стенах конденсаторы, мгновенно испепеляя зажатых между ними людей и машины.

Накрывший Порт-Пасть покровом помех сигнал сначала дал сбой, а затем исчез.

Триумф и предательство

В пространстве вокруг станции бесконечный пульс в воксе и сигнальной сети кораблей лоялистов внезапно сменился оглушительной тишиной, после чего ход сражения одновременно стал более упорядоченным и более жестоким. Между друзьями и врагами были проведены линии фронта, были посланы вызовы и получены ответы на них, предъявлены и встречены отказом ультиматумы и призывы к капитуляции, а руководство восстановлено перед лицом кризиса.