Ересь Хоруса: Омнибус. Том IV

Пока еще не существовало громадных армий, состоящих из сотен тысяч легионеров, которые отправятся на покорение галактики, но они были наследниками громовых воинов, сражавшихся до них. Они представляли боевую силу, которой история еще не знала. Чтобы отвечать все более растущим запросам новых завоеваний, численность XVI легиона значительно возрастет, но во время формирования он, вероятнее всего, состоял не более чем из тысячи человек. Из многочисленных источников известно, что легион, несмотря на нумерацию, был одним из первых активных подразделений легионес астартес и обрел множество боевых наград в ходе позднейших войн Объединения.

Как и большинство недавно появившихся легионес астартес, изначально XVI набирал рекрутов среди населения Терры. Хотя достоверных сведений нет, предполагают, что многие из первых кандидатов в XVI были родом из охотничьих кланов Ютигранской впадины и Самсатианских субпластинчатых трущоб. Постоянные стычки и суровые условия жизни в пустынном краю сделали из местных жителей безжалостных и независимых людей. Возможно, Император понимал какие качества следовало привить конкретному легиону, и поэтому специально имплантировал этим рекрутам генетическое семя XVI легиона, либо же была иная причина, известная лишь его невообразимо сложному разуму, но откуда бы ни происходили первые рекруты, вскоре XVI проявил свой уникальный характер.

Легион сражался с жестокой агрессивностью. Возможно, под влиянием генетического наследия или того, каким образом их использовал Император, XVI стал олицетворением внезапных и ошеломительных штурмов. Он проводил стремительные бои и кровавые завершения кампаний, его атаки столь же часто упреждали конфликты, как и являлись их неотъемлемой частью, его силы наносили либо первый смертельный выпад, либо же находились в резерве для последнего удара. Первое умиротворение Луны стало, наверное, наиболее знаменитой из ранних побед легиона, но разгром Кориолисских анклавов и Огненная Зима оставили на коллективном сознании Терры раны, которые не зажили до сих пор, а на Капридианских низинах торговцы и мошенники до сих пор называют шестнадцать, порядковый номер легиона, «волчьей цифрой».

Говорили, XVI использовали, чтобы начинать и заканчивать войны, о которых враги еще даже не подозревали. Они приходили ночью или с рассветом, в отсеках «Грозовых птиц» и «Грозовых орлов», в сопровождении эскадрилий «Молниевых ворон». Те, кто наблюдал за их атаками, рассказывали, что XVI сражался с противником зрительно, пока не стихал грохот ракет и снарядов.

Образ воинов, которые участвовали в тех битвах, полностью соответствовал их репутации. Гордые, редко проявляющие веселье или сочувствие, они не страдали мистицизмом, а их воинская элита даже не имела собственных ритуалов, чем разительно отличались от войск обычных людей, которые сражались вместе с ними. В каждом их действии чувствовалась агрессия, но, благодаря огромному самообладанию, они сохраняли выдержку. Воинственность и своенравность воинов XVI легиона были вынужденной необходимостью в эти опасные времена.

Если какое-то событие может самым лучшим образом раскрыть природу XVI, то это объединение Сомона, скопления суборбитальных княжеств, которые упорно противились дипломатическим инициативам Императора и отказывались становиться частью растущего терранского единства. Основное сопротивление оказывал Сомон Прайм, орбитальная станция, которая серебряной иглой пронзала южное небо. Когда панарх Сомона принял последнюю делегацию, отправленную на орбитальную станцию, львиная доля его желчного гнева обрушилась на Леркона Хурна, капитана 3-й роты XVI легиона. Во время тирады, которая продлилась более часа, демагог перечислил все грехи создания существ вроде легионес астартес. Хурн согласился безоружным сопровождать делегацию только после длительных уговоров. Ему не хотелось находиться там, и он уже устал от официоза и гнева панарха. Когда тот понял, что слова не возымели нужного эффекта, в сердцах плюнул на доспехи Хурна и ударил его скипетром. Ответа все не было. Лишь когда панарх едва не рухнул от усталости, Хурн, наконец, ответил. Он голыми руками расправился сначала с телохранителями правителя, а затем оторвал голову самому панарху. Увидев, на что способен один безоружный воин Императора, остальные правители Сомона прислушались к воззванию и сдались.