Ересь Хоруса: Омнибус. Том IV

Вера в божественность Императора не была чем-то новым. Со времен первых завоеваний находились те, кто шептался, будто он не из мира смертных. Многие из покоренных врагов были среди первых, объявлявших его богом. Столкнувшись с его мощью и уничтожением всего, что им было известно, они наделяли его древними именами — для них это был единственный способ дать разумное объяснение произошедшему. Некоторые называли его ангелом, другие — демоном, прочие же ставили его еще выше. Они звали его богом, вознося ему молитвы во время ночных дозоров и при свете затерянных солнц.

Несомненно, Лоргар верил в божественность Императора и вполне вероятно, что он придерживался этой веры до встречи с объектом своего преклонения и сохранил ее, даже став повелителем Легиона, которому было поручено искоренение идолопоклонства и суеверия. В первые годы он скрывал свои взгляды, никогда не высказывая их открыто, однако и не отрекаясь от них. Во всех записях его изречений того времени присутствуют непрестанные похвалы замыслу Императора и курсу, который тот наметил для человечества, однако нет ни единого слова, которое бы осуждало именно веру в божественность Императора. Лоргар безмерно порицал поклонение идолам, мистические практики и ложность бесчестных богов, но по поводу природы своего повелителя и отца хранил молчание.

Представляется вероятным, что Лоргар разделил свои убеждения с другими, обсуждая и взращивая их веру вместе со своей. Учитывая последующие события, можно с легкостью сказать, что главными из его доверенных лиц были Эреб и Кор Фаэрон и, возможно, так оно и было. Впрочем, скорее всего, прочие в той же мере сыграли свою роль. Похоже, что генетический предок обратил Халик-гара, Верховного Вестника Легиона и его командующего до возвращения Лоргара, а также столь пылких иконоборцев как Маэдро Вессара и Устуна Чо. Через них и других Лоргар начал изменять дух своего Легиона.

Возвращение Лоргара к XVII-му внешне не изменило натуру Легиона. Они сражались так же, однако внутри возвращение генетического отца преобразило Имперских Вестников куда более глубоким образом. Прежнего верного служения, преданности идеалу и победы уже было недостаточно. Причина сражения, то пламя, которое шаг за шагом ведет по пути истины — вот что стало всем.

Если победа была очевидна — а кто мог в этом усомниться, когда звезды и системы сотнями падали перед крестовым походом Императора — то подлинная победа измерялась не смертью и кровью, а тем, что несет в себе воин. Наивысшее значение имело то, во что он верит и какой след оставляет для человечества. Чувство повышенного рвения распространилось по XVII-му, словно пламя, как будто одно лишь присутствие Лоргара поднимало его сынов выше к свету.

Одним из ощутимых изменений, сопровождавших возвращение примарха Лоргара, стало увеличение важности церемоний. Закованные в черное череполикие вестники прежнего Легиона получили новые полномочия: следить за твердостью духа братьев-легионеров. Новоявленные капелланы должны были стать средоточием силы Легиона, словом и делом являя путь истины не только покоренным, но и держащим меч. Когда сжигали город или убивали людей, это делалось с обрядовой торжественностью. Капеллан ритуальными фразами возвещал о смерти врагов, развеивая над склоненными головами воинов пепел мертвых непокорных миров. В лексиконе XVII Легиона стали появляться новые слова и обороты, имевшие привкус пыли и благовоний Колхиды: апостол, атам, вероучение. Некоторые даже начали именовать опасные и отклоняющиеся образы мыслей словом, которое само исходило из тени забытой веры. Они называли подобное ересью.

Перемена заняла несколько десятилетий. XVII Легион был крупным даже до воссоединения с примархом, и Лоргару хватило ума не пытаться осуществить подобный замысел в один этап. Золотой примарх гениально обращался к сердцам людей, и его кампании за эти сердца были столь же изящны и обстоятельны, как то, что Фулгрим и Жиллиман делали на поле боя. Вера постепенно распространялась от брата к брату. Капелланы, новый авангард веры, понемногу меняли советы, которые давали братьям. Помимо прежней военной иерархии возникали новые организационные структуры — братства, которые, казалось, имели много общего с другими Легионами, но на самом деле служили распространению веры в рядах XVII-го. Отголоски этого грандиозного, но медленного обращения можно заметить в тех шагах, посредством которых Лоргар впоследствии совратит половину Легионов и втянет Империум во мрак, из которого некогда стремился их вывести.

Может показаться странным, что воины, ранее сражавшиеся во имя свержения богов, приняли такие же верования, однако тут не учитывается основная природа фанатиков. Внутри себя они нуждаются в основе, вокруг которой можно строить свой мир. Суть этого дела может меняться, пока их наполняет жар его пламени. Сердца XVII Легиона попали под власть религии, поскольку части из них всегда этого хотелось, а часть желала больше веры, чем рациональности.