Ересь Хоруса: Омнибус. Том IV (ЛП)

Я командовал девятнадцатью воинами из своего легиона, выжившими из десятка отделений, все сражались, несмотря на раны. Деку, нашего последнего аптекария, разорвал снаряд «Медузы», когда нас выбили из последнего укрепления. С нами был Шабран Дарр, Пожиратель Миров, называемый «Белоглазым», и шесть его братьев-берсерков, «Мстителей», как они себя звали. Почерневшие доспехи, покрытые кровью и костяными трофеями, казались кошмаром безумца о том, во что могут превратиться легионеры, но мы всё равно были им рады, рады их цепным топорам, когда приходил враг.

Мы не испытывали недостатка в оружии и доспехах, об этом позаботились лязгающие слуги Децимы, с боем похищавшие припасы в канализационные туннели с самого начала. Неутомимые нелюди — не знаю, скольких они убили в тени бури. Была у нас и воля сражаться — гнев питал нас, придавал сил, и пока предатели дышали, мы жаждали их смерти. Но жизнь и сила оставляли нас, нас осталось так мало.

Тогда мы поклялись положить этому конец, пока мы сильны достаточно, чтобы нанести ощутимый вред. Мы принесли особый обет умереть и заставить врагов заплатить за это. К моему удивлению, Децима согласился. Он сказал: «Логика войны суть поглощение жизни и материала. Всё погибает, лишь смерть вечна». Уверен, магос бы даже улыбнулся, останься у него лицо. По правде сказать, его таллаксы также понесли серьёзные потери и были почти в том же состоянии, что и мы.

Мы выбрали местом последнего боя внешний зал ожидания космопорта, и чтобы привлечь врага Децима и его последние адепты приготовили два «Протея» и антиграв — подбитые, найденные на поле боя и кое-как отремонтированные машины. Они должны были атаковать известный опорный пункт и сымитировать бегство. Это было самоубийственное задание, но адепты и слова не сказали.

Мы получили даже больше, чем хотели. Не знаю как, но до нас добрался один горящий «Протей», а за ним гнался сверхтяжёлый «Разящий клинок» и четыре отделения на «Носорогах», три в цветах Сынов Хоруса и один Гвардии Смерти.

Наш славный «Протей» резко остановился почти там, где требовал отчаянный план, и мгновение спустя вспыхнул и покатился словно пустая бутылка, получив заряд из главного орудия «Разящий клинка».

Мы ждали, пока предатели разошлись полумесяцем по открытой площадке, турель «Разящего клинка» медленно поворачивалась, чтобы их прикрыть, а затем появился «Лэндрейдер» Гвардии Смерти на повреждённых гусеницах.

Позиция была не идеальной, но Децима решил, что лучше не будет, и активировал оружие. Словно медная звезда из покорёженных шестерёнок взмыла в небо из ямы. Не знаю, что это было, возможно покорёженная бомба, сделанная из телепортационной установки его корабля, или что-то ещё. Последовала вспышка, столь яркая, что я мог видеть кости своей руки через латные перчатки — Децима предупредил, что мы должны были деактивировать доспехи и включить после взрыва. Когда авточувства заработали, я увидел, что половина «Разящий клинка» просто исчезла, словно её отсёк великан, а от одного «Носорога» Сынов Хоруса осталась только тень на сетчатке. На остальных остались странные, обесцвеченные вмятины, и двигался только «Лэндрейдер». Отставший и потому уцелевший танк разворачивался как можно быстрее, пока предатели вывались из мёртвых «Носорогов» как марионетки с обрезанными нитями.

Мы вырвались из укрытий и расстреляли врагов из болтеров, а Пожиратели Миров бросились добить выживших.

Закопавшиеся в землю таллаксы преградили бегущим предателям дорогу и выпустили по танку потрескивающие дуги из своего странного оружия, чёрные разряды танцевали по корпусу, пока гусеницы не лопнули, а орудийные спонсоны взорвались. Механические существа оставили мёртвый танк, пламя вырвалось из амбразур.

Мы победили, но триумф был недолог. Дальний отряд таллаксов разорвало на части — снаряд взорвался среди них раньше, чем мы услышали грохот выстрела. Через обломки к нам пробивался ещё один «Разящий клинок» при поддержке «Хищников» и «Носорогов», поднимая облака пыли. Мы вновь рассеялись по укрытиям, когда над головой пронеслись «Грозовые орлы», поливая площадку ракетами, не заботясь, пережил ли кто-нибудь нашу засаду.

Вскоре мы были отрезаны, рассеяны и окружены в собственной ловушке. Сыны Хоруса и Гвардия Смерти приближались со всех сторон, очереди болтеров обрушивались на укрытие как волны на пляж. Что-то крупнокалиберное, думаю снаряд автопушки, врезалось мне в бок и сломало рёбра под доспехом, но я не позволил себе пасть.

Я стрелял, пока не кончились боеприпасы, затем взял оружие с павшего и продолжил стрелять, а вокруг умирали товарищи. Врагов было так много, что даже раненый я не мог промахнуться.

Один из ублюдков Хоруса с волькитом в руках перемахнул через баррикаду и убил нашего прежде, чем я снёс ему голову с плеч силовым мечом.