Ересь внутри

— Думаешь, это хорошая идея? Я, конечно, с цифрами не дружу, но вроде как только один из нас прежде убивал арбитров.

— Если мы убьем кого-то одного, а остальные узнают об этом раньше, чем мы до них доберемся… у нас не будет другого шанса. Так что займемся всеми тремя одновременно. — Танкуил помедлил. — Завтра инквизитор Герои будет в своем особняке, Кессик пойдет туда для отчета, а Кош будет отдыхать. По одному на каждого из нас. Убьем их прежде, чем они поймут, что происходит.

— Вот так просто? — фыркнул Торн.

— Вот так просто.

Бетрим ухмыльнулся:

— Полагаю, ты хочешь, чтобы я занялся Кессиком?

Арбитр кивнул.

— Он знает, как выглядим я и Джез. Я возьму на себя Герои.

— Сам? Один?

— Сам. Один.

Бетрим провел языком по зубам. Его всегда раздражало, что двух не хватает, но он еще не сошел с ума, чтобы вставлять на их место металлические.

— Если тебе есть что сказать, Шип, — сказал арбитр, не сводя глаз с Бетрима, — сейчас самое время.

— Ты уверен, что справишься? Что-то мне кажется, что она получила ранг инквизитора не за красивые глазки. Слышал, что между вами, арбитрами, и инквизиторами огромная разница. Так…

— Она не инквизитор. Не больше, чем ты, будь ты женщиной и носи мантию. Селиция Герои — еретик. Так что да, я справлюсь.

Бетрим прикусил язык. Хотел бы он сказать, что бравада арбитра его не убедила, только вот, похоже, она и на самого Танкуила не подействовала.

— Завтра, в два часа пополуночи, ты, Шип, встретишь Кессика на пути к дому Герои. Джез, ты найдешь Коша в борделе. А я навещу инквизитора в ее особняке. Если все пройдет удачно и они умрут, встретимся здесь.

— А что, если все пойдет не совсем удачно? — спросил Бетрим.

— Тогда кто-то из нас не встретиться с остальными, — с легкой улыбкой ответила Джеззет.

— А что, если он не вернется? — спросил Бетрим, ткнув пальцем в Танкуила. — Я во все это ввязался не по доброте душевной. Если ты умрешь, арбитр, кто мне заплатит?

Даркхарт смутился, а после подошел к своему мешку и, покопавшись внутри, бросил Бетриму небольшой, с лезвием длиной с ладонь, кинжал. Шип поймал оружие и поднес клинок к глазам, чтобы лучше рассмотреть. Качественный кинжал, хорошая сталь — но не на две сотни золотых. Еще Бетрим увидел на лезвии какие-то письмена.

— На кинжале лежат те же чары, что и на моем мече. Отнеси его любому уважаемому торговцу оружием в этом городе, и ты получишь достаточно золота, чтобы покрыть мой долг перед тобой.

— Да?

— Да.

— А что насчет помилования? Кажется, кто-то обещал убедить Инквизицию забыть обо мне. Сделать так, чтобы арбитры за мной больше не гонялись.

— Об этом тебе беспокоиться не нужно. — Танкуил отвернулся и уставился в окно.

— А я вот беспокоюсь.

— Не стоит.

— Нет?

— Нет.

Черный Шип не привык вздыхать, поэтому он зарычал:

— Тогда потрудись объяснить почему!

Арбитр резко развернулся, в два шага подошел к Бетриму, сжав кулаки, и заговорил грубым, злым голосом:

— Потому что они никогда за тобой не гонялись! Инквизиция никогда никого за тобой не посылала!

Бетрим услышал скрип собственных зубов.

— Это неправда. Долбаные мракоборцы кучу раз на меня нападали.

— Подумай, Шип. Ни разу ведь не было, чтобы арбитр на тебя напал.

Бетрим попытался вспомнить. Он убил шестерых арбитров, и лишь у одного из них был шанс ударить в ответ.

— Тогда в Чаде ты…

— Нет, Шип. Ты сам атаковал меня. Инквизиция никогда за тобой не гонялась, — повторил Даркхарт и усмехнулся. — Вообще-то, даже существует приказ тебя не трогать.

— Нет… — замотал головой Бетрим.

— Да. Ты не еретик, Шип, а простой преступник со склонностью к убийству арбитров. Для Инквизиции ты всего лишь псих, ловить которого себе дороже.

Черный Шип угрожающе шагнул к арбитру. Только сейчас он понял, что мракоборец почти на голову ниже его.

— Тогда, в Диких Землях, ты обещал мне помилование, — прошипел он сквозь сжатые зубы.

— Я лгал. Мне нужна была твоя помощь. Тебе не нужно помилование, но я знал…

Кулак Черного Шипа врезался в лицо арбитра, и тот неуклюже распластался на полу. Но не успел Торн замахнуться для второго удара, как Джеззет вскочила на ноги с мечом наголо.

— Не делай этого, Шип! — резанул ее голос, столь же острый и опасный, как и ее клинок.

Арбитр закашлялся и сплюнул кровь, а после, пошатываясь, поднялся на ноги и плюнул еще раз. С едва слышным звуком на пол упал зуб. Танкуил подошел к Бетриму и снова встал перед ним на расстоянии удара. Вся левая половина его лица ярко алела. Черный Шип прекрасно знал, что через пару часов она из красной станет черно-синей.

— Мне все еще нужна твоя помощь, — храбрости арбитру было не занимать; не многие могли выдержать хук Черного Шипа и потом еще просить его о чем-либо.

— Завтра. Кессик. Два часа пополуночи. — Бетрим развернулся и распахнул дверь, едва не сорвав ее с петель. — Но не рассчитывай, что после этого я вернусь.

Арбитр что-то сказал в ответ, но Торн уже не слушал его, а лишь с грохотом захлопнул за собой створку.