Ересь внутри

Вдвоем они прошли мимо других женщин, которые, раскинувшись на дорогих диванах, провожали их завлекающими взглядами. Джез с трудом давила в себе желание сплюнуть.

«А ведь тебя саму, по сути, продали в бордель», — напомнила она себе и возблагодарила всех мыслимых и немыслимых богов за то, что старый наставник много лет назад спас ее от такой участи, и плевать на то, что ей потом приходилось каждый день расплачиваться за это.

Как оказалось, на первом этаже «Розовых щечек» не было приватных комнат, поэтому хозяйка отвела Джеззет в темный укромный альков. Усевшись в кресло, она предложила гостье сесть напротив. Когда шлюха наклонилась к ней, Джеззет всем телом вжалась в мягкую спинку.

— Я тебя пугаю? — спросила хозяйка.

— Нет.

— Ах, — томно и немного хрипло протянула женщина. «Мужиков, наверное, страшно заводит, когда она стонет им в ухо». — Значит, дело в другом. Ты не согласна с тем, чем мы здесь занимаемся?

Джеззет молча уставилась на собеседницу. «Не видать Танкуилу еще пары зубов, это точно. Он мог бы послать сюда Шипа — тот бы точно прыгал от счастья».

— Твой кошель… — заметила хозяйка притона.

Джеззет сорвала мешочек и чуть было не швырнула его напомаженной шлюхе в лицо, но в последний момент сдержалась и просто положила на столик между двумя креслами. Хозяйка взяла его и, едва заглянув внутрь, разразилась новым протяжным стоном.

— Итак, ты пришла ко мне в мужской одежде и с мужским оружием. О чем ты хочешь просить меня?

«Я хочу просить тебя катиться к черту, но, боюсь, тебе это только понравится».

— У вас есть постоянный клиент, — сказала Джеззет мрачно и жестко. — Арбитр.

— Ах да. Арбитр Кош. Что он вытворяет с моими девочками… Мм… Хочешь попробовать его?

— Я хочу убить его.

— О, тогда понятно, за что все это золотишко у меня между ног. — От Джеззет не укрылось, куда шлюха положила мешочек со звонкими монетами. — Что же он сделал с тобой, раз ты так жаждешь его смерти?

Джеззет снова прожгла собеседницу суровым взглядом и ничего не ответила.

— Кажется мне, это не важно. Как я понимаю, тебе нужна комната, куда ты его заманишь, разденешь догола и тогда… Ты знаешь, как надо убивать, я это вижу.

— Да, знаю, — отрезала Джез.

— Мм, — снова протянула хозяйка. — Смерть и секс так часто ходят рука об руку… Что ж, у нас мало времени. Тебе нужно как следует умыться и подобающим образом одеться, если ты хочешь, чтобы он выбрал тебя. Пойдем, пойдем. Мы сделаем все в лучшем виде, да, сделаем.

Никогда еще в своей жизни Джеззет не принимала ванну. Едва она опустилась в горячую воду, как появилась маленькая девочка с огромными карими глазами и попыталась потереть девушку губкой. Джез резко выкрутила девчонке руку и уже была готова утопить ее, как в комнату вошла хозяйка.

Ей хватило одного взгляда на шрамы Джеззет, чтобы на ее лице возникло выражение симпатии и сочувствия. Девушку это взбесило пуще прежнего.

— Выйди, Фарен. — Госпожа подошла к кровати и аккуратно положила на нее тонкое голубое платье. — Некоторые женщины… Ты хочешь принимать ванну в одиночестве, я права? Только поторопись — твой арбитр скоро будет здесь.

«Мой арбитр, возможно, уже погиб», — подумала Джеззет, глядя, как хозяйка борделя выходит из комнаты и закрывает за собой дверь.

Девушка вымылась — ее всегда удивляло, сколько грязи при этом с нее сходит, — и вытерлась чистым полотенцем. В комнате стояло зеркало в полный рост, но у Джеззет не было времени любоваться собой. Она накинула через голову платье — оно оказалось почти невесомым, но при этом плотно облегало фигуру, почти как красный наряд госпожи.

Уголком глаза Джез увидела свое отражение, и настроение ее совсем испортилось. «Да ты выглядишь как заправская шлюха, Джез. Попадись ты такой Констанции, и она скорее отымела бы тебя, вместо того, чтобы убивать». Прозрачное платье не скрывало практически ничего — девушка даже могла различить бледные очертания некоторых своих шрамов. «Если бы только битое зеркало не было дурной приметой…»

Джез спрятала свои меч и кинжал — нельзя было показываться с ними Кошу, но очень скоро они ей понадобятся. Свою обычную одежду она тоже свернула и сунула под кровать, а затем подошла к двери, сделала глубокий вдох и открыла ее.

Едва только она ступила на лестницу, все взгляды устремились на нее. Полдюжины шлюх смотрели на нее — кто-то с завистью, кто-то со злобой, а кто-то с грустью. Какой-то мужчина — судя по всему, клиент — не сводил глаз с ее груди, и похотливая ухмылка играла на его лице. Охранники и те отвлеклись на нее: один послал ей редкозубую улыбку, а другой подмигнул, высунул язык и покачал им. Но хуже всего был взгляд хозяйки. Женщина с оливковой кожей неприкрыто оценивала Джеззет, словно торговец, присматривающийся к новенькому товару, а в конце коротко одобрительно кивнула.

Джез почувствовала, что лицо ее багровеет. «Джеззет Вель’юрн не из тех, кого могут смутить чужие взгляды».