Еретическое путешествие к точке невозврата

Барон ввалился в свою комнату и, не сняв сапог, рухнул лицом вниз на постель. На душе у него было скверно до тошноты, как будто Вольфгер наглотался червей. Ута, которую за месяцы путешествия он уже воспринимал как свою собственность, иногда капризную, иногда надоедливую, со своими женскими причудами, беспричинной переменой настроения, болтливостью, вдруг оказалась невероятно важной и нужной, и её потеря стала бы настоящей катастрофой. Вольфгер понял, что он за годы одинокой жизни просто отвык от постоянного общения с молодыми женщинами, и во многом причинами капризов Уты был он сам. С мужским эгоизмом он жил, как привык, не думая о человеке, который постоянно находится рядом и терпит его только из любви. А теперь он предал эту любовь.

Вольфгер не забыл их ночной разговор в Дрездене, когда Ута сказала ему, что предвидит такое развитие событий, но одно дело сказать, а другое – увидеть. Барон понятия не имел, что ему делать. Идти к Уте с какими-то глупыми и беспомощными объяснениями было невыносимо стыдно, а не идти тоже было нельзя, это означало окончательный разрыв.

Время шло, а Вольфгер не мог прийти ни к какому решению. Он злился, мычал сквозь зубы, вертелся с боку на бок, колотил подушку. Решение не приходило.

Вдруг скрипнула дверь, и Вольфгер почувствовал, как на постель кто-то прыгнул. «Кот», – подумал он.

– Ну, чего тебе? – не поворачиваясь, спросил он, – где твоя хозяйка? Иди сюда, поглажу, пузо почешу.

– Ну да, вот сейчас самое время пузо чесать… – произнёс скрипучий, нечеловеческий голосок у Вольфгера за спиной.

Барон рывком сел на кровати.

Там, где должен был сидеть Кот, стояло, опершись на спинку кровати, странное и страшноватое существо. В целом оно напоминало человека, только маленького, ростом локтя полтора, и очень уродливого. У человечка была серая бугристая кожа, длинные, свисающие до плеч уши, узкое, безгубое лицо и жёлтые глаза с вертикальными зрачками-щёлочками. На голове клочьями росли не то волосы, не то пучки мха. В общем, страшилище, но мелкое.

– Ты кто такой? – удивлённо спросил Вольфгер, прикидывая, сумеет ли он одним прыжком добраться до меча, висевшего на крюке у двери.

Человечек перехватил его взгляд:

– Даже и не думай, убить ты меня всё равно не сможешь, я не живое существо, а воплощённый дух.

– Так ты… Кот?

– Можно сказать и так, – скривился человечек, – но это сейчас не важно.

– А что важно?

– Идиот! – каркнул человечек, – Ута ушла!

– К-куда ушла?

– Из замка! После того, как ты позабавился с эльфийкой, – всё больше раздражаясь, пояснил Кот. – И она ушла, чтобы умереть! Это ей, положим, не удастся, но после попытки самоубийства ведьма превращается в такое чудовище, что… В общем, ты намерен её спасать, или так и будешь сидеть, глазами хлопать, а? Мне, знаешь ли, поддерживать эту телесную форму ой как трудно!

– Я идиот! – хлопнул себя по лбу Вольфгер.

– А я что говорил? – зловредно поддакнул Кот. – Одевайся скорее, не зли меня, а то превращу в мышь и сожру!

Вольфгер накинул плащ, схватил меч и выскочил в коридор, человечек юркнул за ним.

Барон, перепрыгивая через ступени, с грохотом летел вниз по лестнице, оскальзываясь на поворотах. Кот не отставал ни на шаг. Выскочив из башни, Вольфгер метнулся к замковым воротам.

– Куда, болван?! Так ты её не догонишь! Лошадь возьми! – завопил человечек.

Вольфгер повернул к конюшне, крикнув через плечо:

– Жди меня здесь! А то если тебя увидят конюхи, крику будет…

– Не увидят! Я – существо магическое, меня дано видеть не всем. Скорее!

Вольфгер влетел в конюшню, оттолкнул конюха и, дёргая ремни сбруи, начал седлать своего жеребца. Кот пританцовывал рядом, подгоняя его хриплыми криками, которые никто, кроме Вольфгера, не слышал.

Наконец барон вывел жеребца из конюшни и прыгнул в седло. Он оглянулся в поисках Кота, но перед глазами мелькнула серая смазанная тень, и дух в изящном, невозможном для живого существа прыжке, взлетел на шею коня. Жеребец захрапел и попытался сделать свечку. Вольфгер осадил его.

– Куда? – спросил он духа.

– За ворота, а там я покажу, да поспеши, а то будет поздно.

Рискуя не удержать жеребца на скользких камнях, Вольфгер всё же послал его в галоп.

Услышав приближающийся грохот копыт, эхом отражающийся от стен домов, стражники отскочили от ворот, Вольфгер вылетел из замка и оказался на раскисшей дороге.

– Ну?! Теперь куда? – спросил он у духа, который с трудом удерживался на коне, вцепившись в гриву.

– Ох… Сейчас… Дай подумать, – человечек прикрыл глаза, повертел головой и ткнул корявым пальцем:

– Туда!

Вольфгер повернул коня и дал ему шпоры. Не привыкший к такому обращению жеребец помчался вперёд. Барон полуослеп от сумасшедшей скачки: ветер резал лицо, слёзы мешали видеть хоть что-то впереди, а отпустить поводья, чтобы протереть глаза, было невозможно, падение с седла означало бы верную смерть. Приходилось полагаться на чутьё странного спутника, которому ветер совершенно не мешал.

Через четверть колокола безумной скачки Кот радостно взвизгнул:

– Вот она! Успели! За ней!