Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк

Винье, таким образом, пытался воздержаться от формулировки собственного однозначного мнения относительно истории Жанны д’Арк и природы ее откровений. С одной стороны, он вроде бы считал, что сам Господь чудесным образом (miraculeusement) вмешался в дела французов, послав им на помощь эту удивительную девушку[1863]. С другой, совершенно явно полагал все заявления этой последней обманом, т. е. грехом перед лицом Господа, даже если он совершается ради спасения и освобождения своей страны и заслуживает восхваления со стороны людей[1864]. Винье также ничего не сообщал о процессе реабилитации Жанны д’Арк: положительный ответ на вопрос об ангелической природе «голосов», навещавших французскую героиню, надо полагать, был для него как для протестанта совершенно неприемлем.

С той же особенностью трактовки личности Жанны мы сталкиваемся и в сочинении другого протестанта, Жана де Серра (1540–1598). Историк и теолог, он получил образование в Лозанне и Женеве, где занял затем профессорскую кафедру[1865]. Став королевским историографом после смерти Николя Винье, де Серр придерживался популярной в период правления Генриха IV идеи о мирном сосуществовании двух церквей[1866], и эти мечты, как мне представляется, отчасти нашли свое отражение в его интерпретации истории Жанны д’Арк.

Несмотря на то, что де Серру оказывалось близко разработанное итальянскими гуманистами (и прежде всего Макиавелли) понятие «необходимости» в истории и он писал о Жанне как о «полезном и важном инструменте» (utile et necessaire instrument), использованным Карлом VII для спасения страны[1867], главную роль в истории он, тем не менее, отводил Провидению (la providence divine), которое послало Франции ее героиню, обратило свой взор на терпящий бедствие Орлеан[1868] и в конце концов продемонстрировало, что спасение королевства было заслугой отнюдь не людей[1869]. Будучи протестантом, Жан де Серр, однако, называл Жанну д’Арк «пророком» (Oracle), а ее откровения — «настоящими предсказаниями» (véritables predictions)[1870]. Он полагал, что доказательством истинности последних являлось освобождение Орлеана, в чем чувствовалась «рука Господа» (la main de Dieu)[1871]. Упоминание статуй Карла VII и Жанны д’Арк, установленных в городе в память о победе над англичанами, было особенно показательно для автора-протестанта: ведь именно гугеноты в 1562 г. разрушили этот памятник[1872].

В целом можно сказать, что если Н. Винье в принципе воздерживался от собственных суждений относительно личности и деяний Жанны д’Арк, то Ж. де Серр практически ни в чем не противоречил католической традиции историописания. Ни тот, ни другой не вели никакой — очной или заочной — полемики со своими коллегами-католиками. Тем не менее, подобное положение вещей не продлилось долго: в середине XVII в? французское образованное общество стало свидетелем первого открытого столкновения протестантов и католиков относительно личности Жанны д’Арк[1873].

Речь шла о корпусе писем, которыми в 1646–1648 гг. обменялись французская писательница Мадлен де Скюдери, основатель и первый пожизненный секретарь Французской Академии Валентин Конрар, известный протестантский министр, профессор Лейденского университета, а впоследствии ректор коллежа в Бреде Андре Риве и племянница последнего, Мари дю Мулен[1874]. Данная переписка сохранилась в архиве Андре Риве в Голландии, где и была обнаружена в конце XIX в.[1875] Поводом к ее началу послужили более ранние письма Риве, которыми он обменивался в 30–40-е гг. XVII в. с протестанткой Анной Марией ван Шурман, нидерландской поэтессой и ученым, первой женщиной, окончившей университет, знавшей 14 древних и новых языков и обладавшей глубокими познаниями в самых разных областях — истории, праве, литературе, богословии, географии и астрономии[1876]. Переписка ван Шурман и Риве велась на латыни, но в 1646 г. она была переведена на французский язык и издана в Париже Гийомом Кольте под названием «Важнейший вопрос о том, необходимо ли девушкам получать образование»[1877]. Иными словами, переписка двух ученых протестантов касалась роли женщины в современном им обществе и подобающих ей занятий.

Именно здесь, в письме от 18 марта 1638 г., Риве, в частности, касался истории Жанны д’Арк и отмечал, что в Орлеане до сих пор почитают ее как освободительницу города и вторую Афину Палладу. Тем не менее, писал он далее, он также знал, что самые большие почитатели ее военных талантов, а также самые злые ее ненавистники отзываются о ее достоинстве и чистоте с большим пренебрежением[1878]. Иными словами, Риве высказывал сомнения в том, что девушка, находясь постоянно в войсках, т. е. среди солдат, могла сохранить невинность.