Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк

Трактат Мадлен де Суоодери о Жанне д’Арк являлся настоящим панегириком французской героине (panégyrique de la Pucelle), как назвал его Валентин Конрар[1922]. Да и сам он, как кажется, поддерживал точку зрения автора. Большинство людей, писал он Мари дю Мулен 28 декабря 1646 г., отправляя ей опус де Скюдери, почитают Жанну д’Арк как святую[1923]. Однако племянница протестантского министра (и сама убежденная протестантка), дю Мулен имела собственное мнение на сей счет. Для нее святость представлялась явлением, скорее, институциональным — неким официальным статусом (практически должностью), присвоить который тому или иному человеку мог лишь папа римский. Общественное мнение, с ее точки зрения, не играло в данном процессе никакой роли, а потому м-ль де Скюдери не имела права наделять Жанну д’Арк подобным званием.

Именно в этом — самоличном провозглашении Жанны святой, в буквальной канонизации ее — и обвиняла М. дю Мулен свою оппонентку-католичку[1924]. «Потерпит ли папа подобное?» — вопрошала она в ответном письме В. Конрару[1925]. Для самой же дю Мулен проблема восприятия французской героини лежала совершенно в иной плоскости. Важнее для нее (как и для ее дяди — министра Риве, на которого она постоянно ссылалась) оказывалось понять, чем пристало заниматься девушке. Прекрасным занятием для молодой женщины им обоим представлялось литературное творчество: оно было значительно лучше воинского дела, ибо не вело к неизбежной утрате девственности[1926]. Именно эту простую мысль, проиллюстрировав ее историей Жанны д’Арк, и хотел, по мнению Мари дю Мулен, донести до своих читателей А. Риве в письме, столь возмутившем м-ль де Скюдери. Дю Мулен вообще не понимала, почему замечание ее дяди вызвало подобную реакцию: ведь идея об утрате французской героиней невинности в военных походах высказывалась и ранее, например, Б. дю Гайяном, который, по мнению племянницы протестантского министра, являлся «почитателем» (admirateur) Жанны д’Арк[1927].

Любопытно, что подобная трактовка образа Девы вызвала противодействие не только м-ль де Скюдери, посвятившей свое второе послание, как я уже упоминала выше, перечислению героинь прошлого, что сохранили невинность в условиях военных действий. В. Конрар, первым получивший письмо дю Мулен, также призвал своих респонденток вернуться к проблеме святости, представлявшейся ему, надо полагать, более актуальной. Правда, будучи протестантом, писал он о ней сдержаннее, нежели м-ль де Скюдери: в своем ответе М. дю Мулен от 15 февраля 1647 г. секретарь Академии лишь указывал на недопустимость именовать Б. дю Гаияна «почитателем» Жанны, когда на самом деле он был ее врагом[1928]. Сама же девушка являлась для него «воином и святой»[1929], хотя в письме министру Риве от 22 февраля 1647 г. Конрар был более строг в своих оценках. «Совсем уж святой» он, если судить по этому посланию, Жанну не считал[1930], но вместе с тем призывал оппонента обратить внимание на «Исследования Франции» Э. Паскье, мнение которого о французской героине считал значительно более взвешенным, нежели суждения Б. дю Гайяна, которые оценивал как совершеннейший вымысел[1931]. Он также писал, что Господь позволяет некоторым представительницам слабого пола заниматься ратным делом, и именовал этих женщин «святыми амазонками» (Sainctes Amazones), в полной мере относя к ним и Жанну д’Арк[1932]. Наконец, в письме М. дю Мулен Конрар предлагал прибегнуть к помощи еще одного третейского судьи — той самой Анны Марии ван Шурман, с письма к которой и начался весь последующий спор[1933].

Таким образом, вторая часть переписки между М. де Скюдери, В. Конраром, А. Риве и его племянницей представляла собой затянувшееся ожидание ответа от ван Шурман. Только в конце мая 1647 г. Конрар наконец получил от нее некое послание, переданное ему М. дю Мулен, бывшей ученицей знаменитой протестантки[1934]. Однако ни самого письма, ни даже его краткого пересказа до нас не дошло. Единственное, что можно сказать точно: А. М. ван Шурман встала на защиту Жанны д’Арк, о чем свидетельствовало восторженное послание м-ль де Скюдери неизвестному адресату, написанное летом 1647 г.[1935] Однако, в каком контексте писательница-протестантка «прочла» образ французской героини, узнать уже, к сожалению, невозможно.

Впрочем, даже после вмешательства ван Шурман спорящие стороны остались, как представляется, каждая при своем мнении, и их «турнир», как назвали эту переписку издатели XIX в., не выявил победителя. Сложно также сказать, получила ли эта последняя какой-либо отклик в католической и/или протестантской среде[1936]. Тем не менее, данный спор представляется мне весьма интересным этапом в процессе формирования образа Жанны д’Арк во Франции и, в частности, свидетельством того, что французское католическое общество уже в первой половине XVII в. было готово к официальному признанию святости девушки.