Еретик

— Гляньте, как там Нил? — бросил он через плечо.

— Поднимается. Быстро поднимается.

Эфиоп крякнул и, подавая пример, с трудом затиснул широкие плечи в пролом. Упираясь ногами, влез целиком и закашлялся. Жидкая, скользкая грязь на дне водовода воняла гнилой травой и тухлой рыбой.

— За мной, — коротко скомандовал он таким же, как он, добровольцам и, не теряя ни мгновения, стремительно пополз вперед — в неизвестность.

Нет, кое-что Менас и Аарон о том, что его ждет впереди, рассказали, но этот рассказ не порадовал.

— Все акведуки перекрываются на выходе здоровенным жерновом.

— Жернов стопорится снаружи. Изнутри акведука его ни подцепить, ни откатить.

— И рядом обязательно стоит охрана — круглые сутки.

Грязь под ним внезапно повлажнела, затем стала мокрой, и Зубайр с трудом подавил рвотный позыв и, чтобы не думать о неизбежном, пополз по скользкой грязи еще быстрее.

«Только бы успеть до подъема Нила…»

Об этом Аарон и Менас предупредили особо.

— Если не успеешь до того, как Нил поднимется до уровня акведука, потопнете там внутри, как котята.

И даже сделанный им лично пролом в таком случае не спасал — просто потому, что и пролом должен был оказаться ниже уровня Нила. А вода уже поднималась. Но главное, что знал Зубайр: если он не прорвется в крепость до того, как гарнизон Трои ударит в спину Амру, погибнет не только Амр, погибнет все.

— Сколько уже внутри? — бросил он через плечо.

— Четырнадцать… — гулко отозвались сзади. — Уже пятнадцать…

«Битком…»

Больше полутора десятков человек на полусотне шагов от пролома до жернова и не могло поместиться, и Зубайр старался не думать, что в первое время, когда он выберется наружу, если он туда выберется вообще, рядом с ним будет совсем немного людей: двое, трое. А воды в акведуке было уже — на полторы-две пяди.

Спасаясь от мыслей, хлюпая грязью, он сделал еще рывок… и тут же ударился лбом.

«Все?»

Поднял руку, ощупал: перед ним была стена — скользкая от наросшего ила и совершенно гладкая, без единого шва. Это был жернов.

— Ага… — проронил он и начал ощупывать препятствие — пядь за пядью.

Чуть выше головы прощупывалось круглое отверстие.

— Там, в центре жернова должна быть пробка, — сказал Аарон. — Она забита снаружи. Если сумеешь выдавить…

Зубайр сунул руку в воду под собой, достал из мокрой, скользкой, набитой жидкой грязью сумки зубило и молоток, поднял руки и кое-как примерился и ударил.

«Есть!»

Пробка вылетела, а Зубайр глотнул, оскальзываясь в грязи, приподнялся и глянул в круглое отверстие. Прямо перед ним сиял начищенной медью византийский доспех.

«Охранник…»

— Лук… — прошептал он через плечо. — Нет, не этот… детский дайте.

Нормальный лук развернуть внутри было невозможно. Зубайр уже примерял, едва подполз к акведуку — в самом начале.

Ему подали лук, и Зубайр, стараясь не глотнуть поднявшейся до подбородка вонючей воды, подтянул ноги, кое-как сел, быстро, пока охранник не отошел, натянул детский лук, отпустил тетиву и, не теряя времени, сунул в щель между жерновом и стеной кузнечное зубило. Нажал… и скользкий от грязи жернов мягко отошел в сторону, в глаза ударил оранжевый свет, а черная вода из акведука хлынула вперед, внутрь крепости.

— Аллах Акбар… — потрясенно прошептал Зубайр.

Его специально предупреждали, что этого не произойдет, — просто потому, что жернов всегда застопорен снаружи. Но это произошло.

* * *

Федосий наблюдал за происходящим из башни соседнего Родоса, в двух сотнях шагов. Он видел, как по его письменному, отправленному стрелой приказу открыли ворота Трои, как стремительно выбежали из крепости отборные отряды, и как аравитяне, увидев, что им вот-вот ударят в спину, стали быстро перестраивать ряды.

— Не успеют, — хохотнул Феодосий.

Сейчас все самые слабые воины аравитян были в хвосте колонны, а значит, когда Амр выполнит маневр, этого «хвоста» просто не станет, — посекут всех. И аравитяне окажутся в еще меньшем численном составе.

А потом он вдруг увидел, что земля у выхода из Троянского акведука черна от воды, а прямо по двору крепости в сторону ворот — один-одинешенек — мчится здоровенный эфиоп — грязный и мокрый.

— А это еще кто?

Он повернулся к приближенным.

— Кто это?!

А тем временем эфиоп в два удара зарубил обоих охранников и приник всем телом к вороту титанического засова.

— Куда вы смотрите?! — заорал Феодосий. — Ворота! Ворота держите!

Но все до единого воины Трои стояли на крепостных стенах и с азартом наблюдали за развитием событий там, за пределами крепости.

— Во-ро-ота! — заорал Феодосий.

Но было поздно. Ворота дрогнули, разошлись, и внутрь неприступной крепости хлынули как бы занятые осадой соседнего Вавилона евреи — единым неудержимым потоком.

* * *

Симон отшвырнул перегородившего ему путь монаха и толкнул дверь. Фома стоял у окна и с интересом наблюдал за тем, как уходит за горизонт оранжевая комета.

— Мир тебе, настоятель…

Фома обернулся, и его брови изумленно поползли вверх.

— Симон? Ты?!

Симон кивнул и, хлопнув ладонью в лоб сунувшегося за ним охранника, притворил дверь.

— Елена здесь.

Фома растерянно моргнул, сипло прокашлялся и осел в резное кресло.

— Насколько это достоверно?