Еретик

– Только куда их водить-то, – мрачно отозвался граф. – Скоро, глядишь, их и некуда будет вести, этих твоих лучников. Сейчас Эдуард толкует о наступлении на Париж, но оно не состоится. А чего следует ждать, Томас, так это заключения перемирия. Мы заключим договор, поклянемся в вечной дружбе и разъедемся по домам, точить мечи и ждать удобного случая.

Послышался шелест пергамента: священник открыл новую страницу. Отец Ральф писал на латыни, греческом, древнееврейском и французском, и священник, судя по всему, знал все эти языки. Читая, он время от времени делал пометки на отдельном листе пергамента.

На причале разгружали пиво: огромные бочки скатывались с грохотом – казалось, что гремит гром. Стяг короля Англии, леопарды и геральдическая лилия, реял над захваченной цитаделью выше французского знамени, вывешенного в насмешку в перевернутом виде. Двое спутников Томаса стояли на пороге, дожидаясь, когда граф их пригласит.

– Одному Богу ведомо, чем смогут заняться лучники в мирное время, – продолжил Нортгемптон. – Ну разве что сторожить крепостные стены. Ты этого хочешь?

– Это все, для чего я гожусь, милорд. Все, что я умею, – это стрелять из лука, – ответил Томас на нормандском диалекте французского языка, языке английской знати, которому его научил отец. – И теперь, милорд, у меня есть деньги.

Он имел в виду, что теперь может сам набрать людей, снарядить их и принять на графскую службу. Граф не понесет никаких расходов, но будет получать треть воинской добычи отряда. Именно таким образом и заработал себе имя простолюдин по рождению Уилл Скит. Нортгемптон любил таких людей, равно как и приносимую ими выгоду, а потому одобрительно кивнул.

– Дело хорошее, только вот куда ты их поведешь? Ненавижу перемирия!

– Король предпочел бы, чтобы Грааль был найден, – подал голос сидевший у окна молодой священник.

– Его зовут Джон Бэкингем. – Граф махнул рукой в сторону клирика. – Сейчас он присматривает за поступлением денег в казну государства. Этот малый верно служит королю, и я бьюсь об заклад, что ему не будет и тридцати, когда король сделает его архиепископом Кентерберийским.

– Это вряд ли, милорд, – скромно заметил священник.

– И конечно, король хочет, чтобы Грааль был найден, – заявил граф, – мы все хотим этого. Мне бы очень хотелось увидеть эту чертову штуковину в Вестминстерском аббатстве! Я хочу, чтобы король распроклятой Франции ползал на своих хреновых коленях и молился святыне, которая принадлежит англичанам! Я хочу, чтобы паломники со всего христианского мира приносили нам свое золото. Ради бога, Томас, существует эта чертова штуковина или нет? Была ли она у твоего отца или нет?

– Я не знаю, милорд, – ответил Томас.

– Толку от тебя ни хрена, – буркнул граф.

Джон Бэкингем глянул на свои заметки.

– У тебя есть кузен, Ги Вексий?

– Да, – ответил Томас.

– И он разыскивает Грааль?

– Да, но по моим следам. А мне насчет Грааля ничего не известно.

– Но он искал Грааль еще до того, как узнал о твоем существовании, – напомнил молодой клирик. – Поэтому мне кажется, что он знает что-то, чего не знаем мы. Я бы посоветовал, милорд, поискать этого Ги Вексия.

– И будем, как две собаки, ловить друг друга за хвост, – кисло вставил Томас.

Граф махнул рукой, чтобы лучник помолчал, а священник вновь сверился со своими заметками.

– Записи эти очень темны, – с неодобрением промолвил клирик, – но кое-что из них проясняется. Здесь определенно утверждается, что Грааль некогда пребывал в Астараке. Там его прятали.

– А потом увезли! – возразил Томас.

– Если ты потерял что-то ценное, – терпеливо разъяснил Бэкингем, – откуда ты начнешь поиски? С того места, где эту вещь последний раз видели. Где находится Астарак?

– В Гаскони, – ответил Томас, – в ленных землях Бера.

– О! – встрепенулся граф, но тут же умолк.

– А тебе доводилось там бывать? – осведомился клирик.

Несмотря на молодость, по его разговору в нем чувствовалась сила, какой не может дать одна лишь казначейская должность.

– Нет.

– Советую съездить туда и разведать, что там да как, – предложил священник. – А если ты еще и поднимешь достаточно шуму, то твой кузен непременно объявится там же. Глядишь, и разузнаешь, что ему известно.

И Бэкингем улыбнулся, как бы говоря, что вот вам задача и решена.

Повисла тишина. Слышно было только, как в углу скребется одна из охотничьих собак, а с причала доносилась замысловатая брань, которая заставила бы покраснеть самого дьявола.

– В одиночку мне не захватить Ги, – возразил Томас, – а Бера не принадлежит к ленным владениям нашего короля.

– Официально, – указал Бэкингем, – ленные земли Бера принадлежат графу Тулузскому, а он вассал короля Франции. Стало быть, сейчас это вражеская территория.

– Перемирие пока не подписано, – нерешительно промолвил граф.

– И насколько я знаю, в ближайшие дни подписано не будет, – подхватил Бэкингем.

Граф глянул на Томаса.

– Так тебе потребуются лучники?

– Я бы хотел получить людей Уилла Скита, сэр.

– Эти ребята будут служить под твоим началом, – промолвил граф, – но вот ратниками ты командовать не можешь.