Еретик

– Так ведь мне отроду не доводилось жечь женщин, – отозвался Томас. – Тут время нужно, чтобы сообразить, что да как делать.

– Нужно обернуть у нее вокруг пояса цепь, которая крепится к столбу, – начал давать пояснения Лоррет. – А кузнец закрепит ее скобой.

Он поманил городского кузнеца, ждавшего распоряжений со скобой и молотком в руках.

– А уголек, чтобы поджечь костер, можно взять из любого очага.

– В Англии, – сказал Томас, – принято, чтобы палач душил жертву под покровом дыма. Это акт милосердия, и осуществляется он с помощью тетивы.

Он достал из кожаного кошелька у пояса тетиву.

– У вас тут есть такой же обычай?

– Есть. Но на еретиков он не распространяется, – строго заявил Галат Лоррет.

Томас кивнул, вернул тетиву в кошель и, взяв Женевьеву за руку, подвел к столбу. Робби рванулся было вперед, чтобы вмешаться, но сэр Гийом остановил его. Потом Томас заколебался.

– Должен быть документ, – сказал он Лоррету. – Предписание. Документ, наделяющий светскую власть полномочиями для исполнения приговора, вынесенного Церковью.

– Он был послан кастеляну, – сказал Лоррет.

– Ему? – Томас посмотрел на жирный труп. – Вот ведь незадача: этот мошенник никаких документов мне не передал, а я не могу взять да и сжечь девушку без соответствующего предписания.

Лучник растерянно нахмурился, потом повернулся к Робби:

– Может быть, ты поищешь его? Кажется, я видел в холле сундук с пергаментами. Поройся в нем, поищи свиток с тяжелой печатью.

Робби, которому трудно было оторвать взгляд от лица Женевьевы, в первый момент выглядел так, будто хотел возразить, но потом вдруг кивнул и зашагал в замок. Томас отступил на шаг, увлекая за собой девушку.

– Пока мы ждем, – сказал он отцу Медоузу, – может быть, ты напомнишь народу, за что ее хотят сжечь?

Священник, казалось, растерялся от этого предложения, однако он собрался с мыслями и произнес:

– У некоторых людей околела скотина. А еще она прокляла жену одного человека.

На лице Томаса отразилось легкое удивление.

– Скотина и в Англии иногда дохнет. И мне тоже случалось проклинать чьих-то жен. Разве это делает меня еретиком?

– Она предсказывает будущее! – возразил Медоуз. – Она плясала обнаженной в грозу и использовала магию, чтобы обнаружить воду.

– Вот оно что. – Томас выглядел озабоченным. – Воду?

– С помощью прутика! – вмешался Галат Лоррет. – Это дьявольские чары!

Томас, казалось, призадумался. Он бросил взгляд на Женевьеву, которую било мелкой дрожью, потом перевел взгляд на отца Медоуза.

– Скажи мне, святой отец, – промолвил он, – может быть, я не прав, но я считал, что Моисей ударил по скале посохом своего брата и исторг воду из камня?

Изучать Священное Писание отцу Медоузу доводилось в незапамятные времена, но эта история показалась ему знакомой.

– Я припоминаю кое-что подобное, – признал он.

– Отец! – предостерегающе произнес Галат Лоррет.

– Молчать! – рявкнул Томас на консула и возвысил голос: – «Cumque elevasset Moses manum, – начал он по памяти и как будто ничего не перепутал, – percutiens virga bis silicem egressae sunt aquae largissimae».

Невеликое, казалось бы, преимущество – родиться внебрачным отпрыском священника да провести несколько недель в Оксфорде, но нахватанных знаний, как правило, было достаточно, чтобы переспорить настоящего клирика.

– Ты не перевел мои слова, святой отец, – сказал он священнику. – Давай-ка расскажи народу, как Моисей ударил посохом по скале и оттуда хлынула вода. А потом ответь, в чем грех этой девушки. Ведь если Богу угодно, чтобы воду находили с помощью палки, то что плохого, если она то же самое делала с помощью прутика?

Толпе это не понравилось. Послышались выкрики, и только вид двух лучников, появившихся на крепостной стене над двумя болтающимися трупами, их утихомирил.

– Она прокляла женщину и предсказывала будущее, – поспешно перевел священник возгласы протестующих.

– И что она там увидела, в будущем? – спросил Томас.

– Смерть, – ответил вместо отца Медоуза Лоррет. – Она сказала, что город наполнится трупами и мы будем лежать на улицах непогребенными.

На Томаса эти слова, казалось, произвели впечатление.

– Надо же, страсти какие! А она, часом, не предсказывала, что вы вернетесь под власть своего законного сеньора? Не говорила, что граф Нортгемптонский пришлет сюда меня, а?

Последовало молчание, затем Медоуз покачал головой.

– Нет, – сказал он.

– Выходит, – промолвил Томас, – она не слишком-то хорошо прозревала будущее. Значит, дьявол ей не помогал.

– Епископский суд решил иначе, – упорствовал Лоррет, – и не твоего ума дело судить, правильно или нет решение законных властей.

Меч, молниеносно выхваченный Томасом из ножен, для защиты от ржавчины был смазан маслом, и его клинок влажно сверкнул, уткнувшись в отороченное мехом одеяние Галата Лоррета.