Еретик (СИ)

*Запрос на активацию Амбиции. Найден титул «Начинающая Императрица». Амбиция: Гордыня активирована. Режим не задан.*

Воздух вокруг Иглы загустел, лампы начали мерцать. Раздался возмущенный голос Кайлы.

— Эй, прекрати меня ломать! Ты даже не знаешь, как тяжко найти такие транзисторы в космосе!

— Найду. Уничтожу.

— Эй! Прием! Альма, у нас капитан крышей поехал!

В итоге, всем скопом удалось успокоить Иглу до более-менее вменяемого состояния. Однако её звериный оскал еще долго будет сниться Лансу в кошмарах.

После некоторого голосования курс решили не менять.

/Инквизитор, ТЛ/

На утро следующего дня тело парня уже поднимали по ступеням храма. За время поездки его раздели и одели в наряд обычного писаря. Все его вещи инквизитор спрятал в том же храме — уж больно они интересные.

В центре храма, на большом мягком ложе, освещенном светом из верхнего витража, сидела девочка лет двенадцати. Её чародейские изумрудные волосы и сапфировые глаза преданно смотрели в серое небо сквозь витраж, а руки были сложены в молитвенном жесте. Инквизитор вежливо поклонился — капризы девочки обязался исполнять сам Великий Жрец, и хотя она была скромной, не стоит портить с ней отношения.

— Ваше могущество, инквизитор Джейк прибыл с раненным.

Девочка опустила милосердный взгляд с неба на инквизитора. Осмотрев писаря, она приложила ладонь к губам.

— Какие ужасные раны. Я сейчас займусь им.

Стоило последнему слову замолкнуть, как из соседней двери вышли шестеро стражников. Они держали на мушке мощного мужика в куче татуировок и яростным взглядом. Эмели страдальчески посмотрела на него.

— Кто это?

Один из охранников, не отворачиваясь от своей «мишени», произнес:

— Калеб Заруб, серийный маньяк и убийца. Вырезал две деревни в полном составе.

Эмели кивнула.

— Прости меня, Калеб, что передаю тебе страдания других людей.

Она коснулась писца, и лба заключенного. Раздался грохот — на пол упали протезы, и сам Калеб. Он не орал, и молча с ненавистью смотрел на охранников и инквизитора. Что странно, на Эмели он смотрел спокойно. Сама девочка поклонилась ему.

— Благодарю за вашу жертву.

Калеб рассмеялся.

— Да ладно, птичка. Я в цепях, ты в цепях. Сочтемся.

Эмели лишь кивнула и вновь уселась в молитвенную позу. Тем временем участники расходились.

К счастью, орден Джейка находился недалеко, поэтому писца даже не закидывали в грузовик. Просто доволокли и бросили в одной из келий. После чего Джейк начал готовить документы, чтобы все было чисто и хорошо. Вскоре ему доложили, что новенький писарь проснулся.

/??? ПЛ/

Я открываю глаза. Серый потолок, неудобная лежанка. Голова работает ясно, будто только что из чистки. Хм. Видимо, я тут живу. Я же не просто так здесь лежу? Дверь заскрипела, и вошел человек белом костюме. Он любопытно смотрел на меня.

— Ты проснулся, Фисали?

Ага, мое имя — Фисали.

— Да.

Он хмыкнул.

— Я смотрю, ты многое забыл.

— Да.

— Хорошо, напомню. Ты — наш писарь, и ты состоишь в ордене инквизиции при Отделе Борьбы с Ересью. Сокращенно ОБЕ. Меня зовут Джейк, и я начальник местного подразделения ОБЕ. Сейчас ты в главном здании ордена. Вспомнил?

Хм, я подобного не помню… но наверно, это и есть правда. Не будет же он врать?

— Да.

— Ах да, ко мне обращаться «мой господин». Понял?

— Да, мой г…господин.

Что заставило меня споткнуться на слове «господин» — я не знаю. Возможно, перенервничал.

Джейк доброжелательно улыбнулся.

— Хорошо. Буквы хоть помнишь? На вот…

Он протянул мне какую-то палочку с заостренным концом и стопку бумаги. Из любопытства я провел по заостренному концу пальцем — на пальце остался черный след. Джейк поднял очи к потолку, и задумчиво сказал:

— Ну, думаю, первый псалом будет достаточным. Записывай — Славься, сияние златоликой Аласы, покровительницы всех счастливых и любящих, даруй потомство крепкое и старость тихую верным слугам своим.

В голове сами собой всплыли необходимые символы. Видимо, и правда, я писарь. Я довольно быстро выводил значки, которые даже можно было прочитать. Но такое впечатление, что писать эти символы привычки не было. Хм…

— Ну что там?

Джейк заглянул в мои каракули.

— Мда, учился ты так себе. Впрочем, у врачей почерк еще хуже, так что пойдет. За мной.

Я последовал за ним. Стены этого здания были такими же серыми, как и потолок. Лишь иногда попадались какие-то трубы, а по мере выхода усиливался звук рокота. Что-то громыхало, причем очень неприятно на слух. Наконец, снаружи я увидел город.

Примерно пяти-шестиэтажные дома из серого бетона и стали. Дома обвивают сети труб, а на верх выходят клубы черного дыма. Небо над городом кажется темно-серым и грязным. И отовсюду слышен этот рокот. С таким же рокотом автобус рядом вздрогнул, будто бы завелся.

— Что застыл? Залезай.

Я влез в это стальное чудо вслед за ним. Внутри было довольно комфортно, хоть и тесно. Мягкие темно-бордовые сидения и спинки, на стенах есть белые вставки с символом — золотым кольцом с маленьким кругом с правой стороны. Внутри было еще четыре человека в коричневой форме, и они держали в руках винтовки. Видимо, охрана.