Еретик (СИ)

Дороти тем временем затягивалась из мундштука. Выдох, и очередная порция вредного дыма дополнительно затуманивает помещение.

— Какая наивная девочка. Впрочем, нам это на руку.

/Фабио, ПЛ/

Утром проснулся от странной тяжести. Приоткрыв глаза, я увидел любопытные зеленые глаза. Где-то я подобное уже видел… Вот только почему в памяти вертикальный зрачок… и значительно меньший вес?!

— Слезь…

— Ох, какие мы нежные! На нем такааая женщина лежит, а он сопротивляется! Ты вообще мужик, Фабио?

И что тут забыла Туки? Ладно, нужно как-то выбраться — задушит. Вот так… Фух. Сзади наигранно начали плакаться.

— Ну вот, никто меня не любит! А я такая, такая… красивая, и нежная! Вот состарюсь, и умру самой красивой бабушкой на планете! На зло всем!

Мда. С самомнением у нее явно проблем нет. А вот с его переизбытком — очень даже. Я довольно быстро оделся, привел себя в порядок, и собрался уходить. Только не хочется оставлять комнату на безбашенную убий… А где она?

Туки умудрилась испариться. Ну, учитывая, как она спокойно выходит из окна, я не удивлен. Точнее, нет, удивлен. Окно закрыто с внутренней стороны. Как она могла выйти и закрыть окно? Бред какой-то…

Пара поворотов ключа, и я, как и большинство людей, спешу на работу. Ничем не отличаюсь, ничем не выделяюсь. Прекрасно.

Второй рабочий день не сильно отличался от первого. Разве что тем, что не было «шишек криминального мира», типа деда или этой Дороти. Все вполне обычно. Это радует.

После работы я решил заглянуть в местный бар. Да, согласно местной религии пить очень плохо, считай, грех, однако не запрещается. Просто порицается. Поэтому напитки тут не очень крепкие. Хотя, как сказать. С пятиградусного эля Джейка выносило за пять бокалов. Возможно, местные просто слабее… слабее кого? А, неважно.

Бар оказался неплохим. Деревянные полы, такие же столы, спиртовых моторов почти не слышно. Прекрасное место, чтобы просто расслабиться после рабочего дня. Я взял молочный эль — нежный напиток с очень малым содержанием алкоголя[1]. Сейчас — самое то. Усевшись с напитком в угол, я потихоньку потягивал его, наблюдая в окно. Вкус неплох… но какой-то бездушный. Почему-то у меня в памяти, что подобные напитки должны вызывать какие-то эмоции… Или вызваны этими эмоциями? А черт знает.

— Хорошо.

— Ага.

Так. Я уже начинаю узнавать этот голос. Туки. Опять появилась незаметно… Это начинает бесить. Хорошо хоть не на голове появляется.

— А тебе чего?

— Оу, так ты за мной поухаживать решил! Видимо, мои чары все же неотратимы!

— Я не о том. Что ты тут забыла?

— Ну, раз мы познакомились, зачем мне следить за тобой из мусорок и с террасок домов, когда я могу следить, и прогуливаться под ручку, м?

— У тебя других дел нет?

— Есть. Но тебе о них знать не-о-бя-за-тель-но!

Я покачал головой, и без энтузиазма допил напиток. Настроение упущено, теперь это просто напиток. Я расплатился с барменом и собрался на выход. Туки, как она и обещала, тут же пристроилась рядом, и строила из себя безобидную овечку. Вот только я знаю, что у нее под плащом несколько ножей и другого метательного оружия. И не тяжело ей все это таскать?

Я направлялся домой, как вдруг услышал шум. Откуда-то с перекрестка. Это необычный шум города… это галдеж. И кто-то явно там всем этим заправляет. Ну, все равно по пути, так что посмотрим.

На небольшом помосте, на котором обычно вещают глашатаи, стояла… Какая-то дура. Откровенная, местами порванная одежда черного цвета, нечёсаные волосы черного цвета, и необычно миловидное лицо для этого образа. Где-то я её видел… Вдруг это чудо открыло рот.

— Осмотритесь! Инквизиторы врут вам прямо в лицо, называя святыми тех, кто не имеет амбиций, тех, кто готов склонить голову, кому важна только карьера, а не собственная жизнь и мечты!

Стоп. Это… случаем, не сестра-близняшка той святоши, что меня пыталась переубедить, пока я сидел в клетке? Ну очень похожа… И видимо, не только я видел это сходство. Потому что толпа недоуменно перекрикивалась между собой, не пытаясь забросать девочку камнями.

— Поверьте мне! Я сама была одной из тех, кто верно служил Аласе, однако… В золотых пластинах, что лежат в храме, сказано не то, что знаете вы!

Твою мать, это она! Тикаем. Пофиг, что меня скорее всего не узнают, но тикаем! Однако Туки была несколько против.

— Ты глянь, как заливается, прямо-таки соловей. Похожа, не правда ли?

— Ты так радуешься, будто это твоя дочь.

— А что, я не могу восторгаться маленькой девочкой?

О господи… Общение с ней точно постепенно сведет меня с ума… Так, нужно домой. Меня не интересуют всякие одичавшие святые и обожествлённые демоны, мне бы найти тихое место, черную кошку на колени, и все. А то все, что помню — это проблемы-проблемы-проблемы. И все из-за какого-то там Паладина. Ну нафиг.