Еретик (СИ)

— И еще меня называют Гневливым! — Гоготнул то, кого первоначально можно было принять за груду тряпья, наброшенную на резной стул с высокой спинкой: старик, закутанный в плащ небрежно развалился на своем троне. Он был худ и высок, фактически на голову выше Штефана. Весь его вид не показывал никакой опасности, однако, Штефан знал, что нельзя расслабляться, ибо именно этот старик был источником той силы, что и сейчас действовала на него.

— Не путай кислое с мягким. Я не придаю этим действиям какое либо значение.

— Удивительный ты человек, Штефан, я полагаю? Мало того, что говоришь странно, еще и плевать хотел на королевскую волю. А ведь многие даже головы понять не могут.

— Интересная штука, пожалуй, хочу ее себе. — В этот момент тело вторгшегося мужчины зарябило, а затем вновь обрело четкие очертания. Он стоял держа в руках красные мячики с которых капало нечто красное на белый мрамор пола. Лишь мгновение спустя Синт, сидящий на троне осознал боль, которая заставила его зарычать и заскрипеть зубами. Меж тем рот вторженца растянулся до ушей обнажив игольчатые зубы и длинный язык, который скользил по ним, пересчитывая их, а затем он забросил все три куска по очереди в рот.

— Вот! Так то лучше. — И в этот момент все стоящие рыцари рухнули на землю, придавленные чудовищной силой. Трон, на котором сидел правитель Сингарда и, по совместительству, вестник Мунтуса рухнул, заставив его владельца нелепо дрыгнуть ногой. Быстро оправившись от удивления, тот встал, точнее попытался встать, потому как, хоть он и мог двигаться, сила исходящая от иномирца не позволила ему нормально стоять, только сгорбившись и оперевшись на меч, который был так же велик, как и сам владелец.

— Что это? — Хрип Синта не был похож на ранее насмешливый тон.

— Это, — проговорил Штефан ему на ухо, оказавшись рядом, — и есть настоящая королевская воля. — Резким рывком он выдернул руку, которая уже в тот момент была в животе вестника и отскочил назад.

— Кхааа! — Синт кашлянул кровью, но удержался на ногах. — Ты думаешь, что меня так просто убить? Меня! Вестника бога гнева Мунтуса!

— Я знаю, что непросто: и про регенерацию знаю и про защиту тела от магии, в особенности магии крови и про то, что не разрубить твое тело ни одним мечом… Во все это меня посвятила вот эта милая дама. — Мужчина картинно взмахнул рукой в дверной проем, где сейчас стояла Сангвия. Только вот это была не та запуганная девчонка, которой обнаружил ее Штефан его товарищи: перед ними стояла настоящая богиня крови. К телу стремились потоки с улицы тех несчастных, которых недавно прикончил ее единственный последователь. Ее глаза сияли наполняемые силой от принесенных в ее честь жертв. Штефан повернул голову обратно лишь за тем, чтобы увидеть, как над его головой просвистел меч.

— Отвлекаешься! — Прорычал Синт, замахиваясь для очередного удара.

— Ничуть. Просто ты уже проиграл…

— Что это значит?

— А ты совсем ничего не ощущаешь? Ну, к примеру, пару-тройку лишних деталей в твоем организме. — И резво отскочив в сторону, повернувшись к Сангвии, он глубоко поклонился и произнес:

— Эта жертва ознаменует приход тысячелетнего правления великой империи и Вашего величия! — А затем грянул взрыв, который разорвал уже бывшего правителя на куски. Ловко подпрыгнув и поймав на лету корону, Штефан надел ее на голову.

— Король умер! Да здравствует король!

— Не торопись, мальчик мой… — Вкрадчивый голос заставил их обернуться. За спиной Мужчины, на месте недавно почившего Синта стоял Мунтус, во плоти.

Конец?

***

— Не торопись, мальчик мой… — Вкрадчивый голос заставил их обернуться. За спиной Мужчины, на месте недавно почившего Синта стоял Мунтус, во плоти.

— Мальчик? Давненько меня так никто не называл. — Штефан повернулся лицом к богу гнева, заведя одну руку за спину, он чинно поклонился.

— Я вижу, что ты не передумал и не отказался от своих планов.

— Надо полагать, что ты тоже. — Мужчина осторожно шевелил выставленной вперед рукой.

— Колдуешь? — Хитро прищурился Мунтус

— Какое там. С вашими ограничениями особенно не пошаманишь. Маны вы меня лишили, максимум что могу, это сплести кнут из крови, да иголками стрелять. — В доказательство своих слов Штефан выпустил в один из факелов тонкую черную иглу, которая расколола держатель факела пополам.

— Что тут поделать? — Божество виновато развело руками. — Времена, понимаешь ли тяжелые, так что маны нет, но вы держитесь.

— Остроумно. Был у нас один такой… впрочем не важно.

— Я вот чего пришел, — Начал Мунтус, меряя залу шагами, — предложение у меня к тебе есть

— Помимо вечной службы и прославления тебя?

— О, это само собой, однако не только и даже не столько. Может ты нагулялся и хочешь домой? Я могу договориться с кем надо, все таки я не последний человек, хе-хе, если можно так выразиться. Отдай мне мою женушку и откажись от своей экспансии. Глазом не успеешь моргнуть, как будешь со своей женщиной или кем бы там ни было.

— Жену? — Штефан вопросительно поднял бровь и взглянул на Сангвию. Та стояла отрешенно глядя, почти не реагируя на происходящее.