Еретик. Войны мертвых

Да, мир уже совсем не тот. Я помню, что когда‑то… в прохожих еще текла кровь, а солнце готово было иссушить меня в пыль. И сейчас я сижу здесь, в старом заброшенном доме, скорчившимся в посмертных муках запустения, а на руках у меня дрожит плоть. Наверняка, раньше она была прекрасна: мягкое лицо, длинные волосы, тонкая шея… и это серое вылинявшее платье облегало ее нежное тело. Даже сейчас перед моими глазами предстала красота, пусть и подернутая болью всеобщего мора. Что же случилось с этим миром? Почему ночи так темны, а пламя фонарей такое холодное? Как же долго я спал. Невыносимо долго…

‑ Нет, господин, пожалуйста… ‑ шепчет мне красота. Она пытается плакать, всхлипы вздымают ее грудь. Но в выцветших глазах нет ни капли слез, а в ребрах зияла дыра. И это лицо… Красота видит монстра во мне, и она права. Я гораздо страшнее любого чудовища, прогуливающегося по этим сумеречным улицам. Но я гораздо добрее, чем ей кажется. Она упокоится здесь, среди древней пыли, под черным бездушным небом, глядящим на нас сквозь пробитую крышу.

‑ Спи, ‑ шепчу я ей. ‑ Спи.

‑ Нет… пожалуйста, я не хочу…

‑ Спи, моя красота. Тебе ничего не грозит.

‑ Я… не…

‑ Спи‑и‑и…

Тени сгущаются в ее глазах, и она перестает дрожать. Теперь она легка, спокойна, ее сон безмятежен и сладок. Это единственный дар, что я могу отдать ей взамен жизни.

Душа медленно течет из ее серой высохшей плоти в мои уста, и я чувствую ее. Все горе, страх, и ненависть к собственному рабству. У нее остались братья, сестры… Она говорит, что они тоже проснулись… Не понимаю. Все так размыто, так спутанно, словно смотрю в зеркало собственного разума. Но ничего, я знаю, где они живут. Я преподнесу им дар, и малыши расскажут мне об этих местах. Надо же, маленькие мертвецы, навечно заточенные в клетках собственных костей, без надежды встать и окрепнуть…

Какой тяжелый топот. Боги святые, неужели они так хотят ко мне подкрасться? С таким же успехом можно охотиться на уток, проезжая на слоне. Я знаю, что полагается за такие дерзости… да, знаю на собственной плоти… О Боги, как же все мутно!

‑ Эй, мой милый друг, Вы там? ‑ звонко прощебетали снизу. ‑ Пожалуйста, будьте так добры, спуститесь к нам. Обещаю, никто не причинит Вам вреда.

Наглый щенок! Как он смеет со мной разговаривать?! Даже отсюда чуется его вонь ‑ неокрепшего мальчишки, юнца, жалкой пародии на наш род!

‑ Пожалуйста, не заставляйте уважаемых мужей прозябать эту прекрасную ночь на холодной улице. И не вынуждайте меня подниматься.

Какая самоуверенность… Хочешь меня поймать? Хорошо, я даже упрощу тебе задачу ‑ останусь здесь.

‑ Ну что же… ‑ вздохнул юнец. ‑ Прошу, господа, он ваш!

Как же они гремят! Того гляди и дом весь обрушится. Но я подожду, мне некуда спешить. Тьма, моя добрая подруга, укрой меня от их глупых бессмысленных взглядов. Они ворвались, вышибли хлипкую дверь. Кричат, ищут меня, размахивают ржавыми тесаками, словно бравые мясники. Хе‑хе, кто же из нас теперь скотина?

Тьма заключает одного из них в свои нежные объятия, и в ее тихом лоне я поджидаю свою добычу. Доспех, кольчуга, сколько шелухи придется разгрести… Но можно поступить и проще. Ничто не защищает их шею, а кости такие хрупкие.

‑ Где эта тварь?! ‑ кричат стражники, озираясь по сторонам.

‑ Смотрите в оба, господа! ‑ усмехается снизу мальчишеский голос. ‑ Это вам не подземелья от фералов зачищать! Наш друг может быть где угодно!

Он говорит правду. Везде, где Тьма, там и я. Разлит во мраке, словно туман. Они ступают во мне, смотрят на меня, и я вижу их через тысячи глаз. Они не знают моей силы. И поплатятся за это!

Один миг, и солдаты с криком проваливаются в пустоту. Мои руки разрывают их мертвую плоть, они ничего не могут с этим поделать. И наступает тишина. Ах, блаженная тишина, как же я тебя заждался.

‑ Эй, бравые солдаты, вы что, заснули? ‑ устало выкрикнул Барон. ‑ Мой друг, я не в обиде на Вас за то, что Вы лишили меня целого отряда прекрасных бойцов, но все же настоятельно советую Вам сдаться. Ведь мы одной крови, и, надеюсь, это поможет нам прийти к согласию!

Ждешь команды, словно гончая? Смотришь в пустое окно, и ничего не замечаешь. А я тебя вижу. Твою наглую ухмылку, расшитые золотом одежды, даже эту девичью заколку в твоих волосах. Ты считаешь меня зверем, юнец… Что ж, я считаю тебя позором! Для всей нашей крови! Ты не вампир, нет, никоим образом. Малец, упивающийся навалившимся бессмертием!

‑ Хорошо, мой друг, как Вам будет угодно. Я всецело уважаю Ваш выбор, хотя какой позор ‑ тащить такого прекрасного воина в силках! Да будет так.

Надо же, ты умеешь летать, юнец? Прекрасно, прекрасно, из тебя может выйти толк! Хм, какой прекрасный запах… Кровь! Настоящая, текущая в твоих венах! Наконец‑то я смогу утолить свой голод! Воистину, Боги несут мне щедрые подарки!

Раздается тихий свист, шипение…

Взрыв!