Еретик Жоффруа Валле

Лишь на другой день Сандреза медленно пришла в себя. И чем отчетливее пробуждалось у нее сознание, тем явственней становилась боль. Покрытое волдырями с уже подсыхающей коркой лицо пылало неугасимой болью. Но страшней боли была мысль о том, что больше у Сандрезы нет ее прежнего прекрасного лица. Нет и никогда не будет. А отныне есть другое лицо — уродливое и отталкивающее, один взгляд на которое станет вызывать у людей омерзение.

X. ПИСЬМА КАПИТАНА

Прошло больше года с той страшной ночи. Жизнь в Париже вновь вошла в свои берега. Время стерло кровавые следы, оставив их лишь в сердцах тех, кто лишился своих родных и близких. Да еще в сердцах таких чудаков, как Жоффруа Валле.

Кровавая ночь под праздник святого Варфоломея оглушила Жоффруа Валле и вместе с тем неожиданно прибавила ему сил в работе над книгой. Замкнувшись, уйдя от мира, он писал и писал. Страшная ночь словно развязала ему руки. Анжелику он больше не видел. Зашел к ней вечером на следующий день, убедился, что беда пронеслась мимо нее, и засел за рукопись. Чем ближе виделся ему конец работы, тем больше он опасался за Анжелику. Он не имел права рисковать ею. Спасенная еще раз (и снова с помощью Базиля Пьера Ксавье Флоко!), она была обязана жить. А тех стариков, которые ее пригрели, не стало.

В тот погожий осенний день, когда Жоффруа Валле поставил последнюю точку в своей многострадальной рукописи, из ворот уголовной тюрьмы вышла ослабевшая и разбитая Сандреза. Лицо ее закрывала черная маска. Но голову Сандреза старалась держать даже выше, чем прежде.

Куда идти? Как жить дальше? Перебрав возможные варианты, она остановилась на капитане Жераре де Жийю. Устроить «случайную» встречу с ним труда для Сандрезы не представило.

— О, мой славный рыцарь! — радостно воскликнула Сандреза, увидев капитана.

— Вы? — удивился он. — Давненько вас не было видно.

— Я путешествовала, — ответила она. — Далекие страны принимали меня столь гостеприимно, что не хотелось возвращаться обратно во Францию.

— Но вы все-таки вернулись.

— На то были веские причины, — кокетливо отозвалась она.

— Мужчина? — догадался он. — Кто?

— Чуточку воображения, капитан.

— Не смею поверить! — воскликнул он.

— А вы посмейте. В той далекой стране я много думала о вас.

— Вы вселяете в меня райскую надежду, Сандреза.

— Только там, в далекой стране, я поняла, как жестоко вела себя по отношению к вам.

— Вы прекрасны, как майская роза! — восхитился он. — Я знал, что это мгновение все равно когда-нибудь наступит.

— О! — сказала Сандреза. — Как бурно играют в вас огонь и страсть, мой мужественный рыцарь.

— Вы сами не понимаете, что делаете со мной! — возликовал капитан. — Моя жизнь у ваших ног.

— А цело ли то уютное гнездышко, капитан, где мы впервые оказались с вами наедине?

— Оно с нетерпением ожидает вас.

— У меня сейчас несколько стесненные обстоятельства, капитан, — призналась Сандреза. — Не позволили бы вы мне временно поселиться там?

— О чем вы говорите, любовь моя! — задохнулся от восторга Жерар де Жийю. — Разрешите мне хоть сейчас сопроводить вас туда. Я всю жизнь ждал этого мгновения! Вы больше не обманете меня? Сегодняшний день — самый счастливый в моей жизни.

Как целомудренно он вел ее по лестнице на второй этаж! Свою мечту! Свою королеву! Как, задыхаясь, прильнул долгим поцелуем к божественной шее.

— Моя... Моя... — шептал он.

— Вы будете любить меня всегда? — спросила Сандреза.

— Вечно!

— Что бы ни случилось?

— Клянусь гвоздями Христа! Пусть низвергнется небо и треснет земля! Пусть исчезнут звезды и погаснет солнце!

— Сядьте, — показала Сандреза на стул. — Я хочу устроить вам небольшое испытание.

— Все, что угодно! — восторженно согласился он. — Прикажите, и я разорву собственную грудь, чтобы вынуть для вас мое пылающее сердце.

— А как вы отнесетесь к такому? — спросила она, снимая маску.

С минуту в комнате длилось молчание. На суровом лице капитана не возникло ни отвращения, ни страха.

— Эк тебя, — сказал он несколько удивленно. — Где тебя так?

— Как вам нравится майская роза? — поинтересовалась Сандреза. — Почему вы столь быстро остыли и не осыпаете меня пламенными поцелуями?

— Ладно тебе, — буркнул капитан. — Развеселилась. Чего теперь-то веселиться.

— А как поживает вечная любовь?

— Вот что, — сказал капитан, — как я понял, ты собиралась пристроиться на этой квартирке. Поищи-ка себе нору в другом месте. Давай напяливай свою маску и проваливай. Некогда мне болтать с тобой.

— А вы не боитесь, капитан, что я могу отомстить вам за подобный прием?

— С такой-то физиономией? — удивился он. — Кто теперь примет тебя всерьез? Катись отсюда, пока я не вытолкал тебя в шею. И не вздумай строить мне козни. У меня с подобными дамочками разговор короткий. Пошла прочь, уродина!