Эргай. Новая эра земли (СИ)

«И всё же, Сашка, ты дура, - прозвучал в голове укоризненный голосок Кати. - Я иногда начинаю сомневаться, есть ли у тебя в голове мозг. Зачем ты вообще этот разговор затеяла? Ответила бы на его поцелуй, и он бы ничего не заподозрил. Обошлись бы без этих объяснений».

«Я просто не смогла», - ответила, устало присев на кровать рядом с медицинской капсулой.

«Говорю же, дура, - отозвалась искусственная сестра. - Дура, которая, кажется, влюблена в Алишера Эргая».

«Два что вы заладили? Нет! Я не влюблена, тем более в Гая!»

«Конечно, конечно. Я тебе верю».

И столько иронии было в её голосе, что захотелось ответить что-нибудь нецензурное. Но я сдержалась.

«И кстати, деточка, про «дуру» я всё же погорячилась. Потому что иногда ты проявляешь настоящие чудеса догадливости, - продолжила Катя, теперь уже совсем другим тоном. - Ты своим глупейшим вопросом про родство с Эргаем, заданным Рису в лоб, натолкнула меня на одну мысль. Я её проверила, и знаешь что... У лорда Билора Дайрона Эргая три сына. Старшего зовут Элиот, среднего - Алишер, а младшего...

«Андарис, - ответила я за неё. - Ведь так?»

«Именно, - с ухмылкой в голосе заявила Катя. - Такая вот, Сашка, получается ирония: ты спала с одним Эргаем, а влюблена в другого».

«Да не влюблена я в него! - рявкнула зло, и снова вернулась к обсуждаемой теме. - Значит, Риса зовут... Дайрон Андарис Эргай?»

«Угу. И как мне показалось, его братец твёрдо намерен вытащить Риса из рядов «Защитников свободы. Даже если тот будет сопротивляться».

- Стоп! - сказала вслух, только сейчас окончательно сложив одно к одному.

Ведь Дарис сам сказал, что его средний брат в опале, потому что он тоже состоял в рядах «Защитников свободы» и был осуждён. Но ведь получается, что он говорил о Гае? Упомянул, что тот и сейчас отбывает наказание...

Нет. Не сходится. Значит, мы с Катей где-то ошиблись в выводах. Ведь не может быть столь высокая должность дана тому, для кого вся служба - лишь исполнение приговора. Да и слишком это изощрённое наказание - заставить человека делать то, против чего он так рьяно боролся. Хотя... что я знаю о судах Союза? Что я знаю о Гае? Как меня вообще угораздило оказаться вовлечённой во всю эту историю?

«Ладно, Сашка. Сложно всё, - влез в ход моих мыслей голос Кати. - Я попробую поискать информацию в сети Союза. Может, что- то и найду. Помню, что в одно время вокруг персоны Алишера Эргая было много сплетен. Но даже тогда достоверной информацией владели единицы».

«Я просто хочу понять».

«Поймёшь. В своё время. А сейчас лучше отдохни. Лёша твой будет без сознания ещё часов восемь точно. Вот и ты поспи. Кто знает, что тебя ждёт, когда он придёт в себя?»

Она была права. Мне бы точно не помешало сейчас отключиться хотя бы на пару часов, потому я и решила ненадолго прилечь луда, где не так давно отдыхал Рис. В голове всё так же роились самые разные мысли: о Гае, его семье, Дарисе, о противоречивых выводах и странных кульбитах судеб. А ещё в душе зрело странное предчувствие скорых неприятностей, которые точно должны были нагрянуть в самое ближайшее время.

И может, мой организм на самом деле оказался сильно вымотан, а может, снова проявила своеволие Катя, но скоро я всё же уснула. А снилась мне уютная полянка в родном лесу, Каста, бегающий за шариком галути, и Гай, жадно целующий меня в губы.

Лёшу продержали в лазарете сутки. А после того, как врач дал добро, ему разрешили заселиться в общую комнат}*... на шестнадцать человек. Я пыталась воспротивиться, уверяла, что он может жить со мной, что для него так будет лучше, но на вопросы и просьбы мне отвечали одной фразой: «правила едины для всех».

Сам же Лёшка вёл себя до странного тихо. Он не возражал, не возмущался, просто принимал всё со смирением. Соглашался со всем, что ему предлагали, а вопросов почти не задавал. Но что пугало меня куда сильнее его пассивности - это почти полное отсутствие эмоций. Мой брат будто закрылся ото всех, и даже со мной вёл себя скорее как кукла, нежели как человек.

Поначалу я думала, что это всё временно, и скоро Лёша станет прежним, но проходили дни, неделя, за ней вторая, и ничего не менялось.

Я искренне надеялась, что здесь сможет помочь Рис со своим даром, но тот только развёл руками.

-      Твой брат не восприимчив к внешним воздействиям на психик}*, как и ты, - сообщил Дарис, когда я пришла к нем}* за помощью. - Здесь нужно действовать по-другому. Думаю, помогла бы смена обстановки. А то получается, что его просто выдернули из одной тюрьмы и отправили в другую, с более щадящим режимом.

Кстати, после того нашего памятного разговора в лазарете и после своего молчаливого ухода, Рис стал вести себя иначе. Он больше не прикасался ко мне, не говорил со мной на личные темы, не приглашал на дополнительные занятия, но при этом при каждой встрече вёл себя привычно приветливо.