Эргоном: Зодчий смерти (СИ)

В школе после урока единоборств случился инцидент. В женской раздевалке. Я находился в коридоре, когда послышались крики и визг. Переглянувшись с парнями, мы кинулись обратно в зал, но нас опередили преподы: ворвались в раздевалку, и оттуда донеслись уже их гневные вопли.

— Что там такое?! — пробормотал Кирилл, нахмурившись.

— Не представляю, — отозвался я.

Но интрига длилась недолго. Спустя пару минут из раздевалки вывалились преподаватели, таща за шкирку по девице в каждой руке. У одного были Лена и Глаша, у другого — Женя и Марина. Последние имели вид жалкий, если не сказать «жутковатый»: залитые кровью физиономии, растрёпанные жёлтые волосы, порванная одежда. Каминская и Бестужева криво, но торжествующе ухмылялись.

— Чёрт! — выдохнул Кирилл.

— Он самый, — согласился с ним я. — Похоже, наших одноклассниц навестили, пока они переодевались.

Моё предположение тут же подтвердилось, ибо один из преподов разразился яростной тирадой в адрес желтоволосых:

— Что вы тут забыли?! Как вы вообще пробрались в зал?! И какого хрена вам понадобилось до них докапываться?!

Женя с Мариной угрюмо всхлипывали, утирая текущую из носов кровь.

— К директору, прямо сейчас! — распалялся препод, довольно ощутимо встряхивая их обеих.

— Может, сначала в медпункт? — предположил второй, помладше.

— Что?! Да, наверное… Ладно, сначала туда, потом к директору!

Его напарник выпустил Бестужеву и Каминскую.

— Всё, успокоились? — спросил он их.

— Да мы и не заводились, — хрустнув пальцами, ответила Глаша. — Плёвое дело. Я бы и одна их уделала. Серьёзно.

— Кого бы ты уделала, мышь?! — завопила, вырываясь, Марина.

К счастью, препод держал крепко.

— Так, закрыли рты! — рявкнул он и поволок желтоволосых к выходу из зала.

Решение было мудрое.

За время разговора из раздевалки вывалились остальные девчонки. Вид у них был смущённый и отчасти испуганный. Заметив это, другой учитель махнул рукой.

— А ну, брысь! Представление окончено! Переодеваемся и на следующий урок! Живо!

— К нам претензий нет, Андрей Петрович? — деловито осведомилась Глаша. — Честное слово, они сами напали.

— Не мы же к ним в раздевалку припёрлись, — поддержала Лена.

— Директор решит, — сказал препод после паузы. — Но думаю, вы не виноваты. Так что особо не волнуйтесь.

— Как скажете, — пожала плечами Каминская.

По ней было видно, что она и не думала переживать.

— Всё, переодевайтесь, — велел препод. — И марш отсюда!

Прежде чем уйти, Глаша подмигнула мне и развела руками. Мол, сам видишь, я ни при чём.

— Давайте, парни, не на что глазеть! — напустился на нас учитель. — Идите! Без вас разобрались.

Когда мы вышли, Кирилл вздохнул.

— Так и знал, что будут проблемы!

— Ну, пока что они явно не у твоей сестры, — заметил я.

Парень покосился на меня и невесело усмехнулся.

— Больше всего проблем будет у тебя, Коля. Уж поверь! Когда твои златовласки оклемаются, то явятся требовать, чтобы ты вмешался. Как выкручиваться будешь?

— Смотря, что скажут.

— Да что бы ни сказали! И что бы ты ни ответил! Всё равно останешься виноватым.

Блин, а ведь он прав! Даже странно, что мне об этом говорит шестнадцатилетний пацан. Наверное, дело в том, что я не воспринимаю девчонок всерьёз, забывая, что женский пол, он и есть женский пол. В каком бы возрастном эквиваленте ни исчислялся экземпляр.

Только, конечно, мне этой бабской возни и не хватало! Женя с Мариной подложили свинью, нечего сказать. Решили не мудрствовать лукаво и просто навалять сопернице. И не придумали ничего лучше, как завалиться на перемене в раздевалку. Хотя, может, они и не собирались драться. Просто хотели выяснить отношения. Но скорее, что у них снесло крышу от появления Глаши. В общем, не было печали, как говорится.

Однако я и не представлял, как всё обернётся. Через урок к нам в класс зашёл завуч и вызвал к себе Бестужеву и Каминскую. Мы думали, с них потребуют объяснительные. Но когда они вернулись, то выглядели слишком обеспокоенными, даже Глафира. Что на неё было совсем не похоже. Так что я напрягся. И, как оказалось, не зря. Потому что после звонка с урока, когда я подошёл поинтересоваться, что случилось, она выдержала паузу, а затем выдала:

— Вручили вызов, вот что! Нам обеим, представляешь?! Эти тупые стервы заявили об оскорблении чести и достоинства! Как будто они у них есть!

Я втянул воздух. Так, спокойно! Сначала надо выяснить, что это значит, и чем чревато. Уже ясно, что ничего хорошего не светит, но хотелось бы понимать детали. Спрашивать Каминскую не стал: незачем лишний раз демонстрировать своё невежество. Очевидно, что барон Скуратов должен знать такие вещи. Но попозже я нашёл в коридоре Аню, отвёл в сторонку и учинил допрос.

— Вот ведь дуры! — возмутилась, выслушав меня, княжна. — Знаешь, Коля, я надеюсь, никто из них не станет твоей женой! Серьёзно!

— Да в чём дело-то?! Объясни толком, что вся эта муть означает! Дуэль, что ли?

— Само собой. Поединок чести.

— Так Каминская точно своей противнице наваляет. Опять. Она ж вундеркинд. А вот насчёт Бестужевой…

— Очень смешно! — раздражённо перебила Аня. — Ха-ха! Погоди, или ты всерьёз? Думаешь, девчонки драться будут?