Эридан. Рассказы

– Здесь не будет оптимального, – холодно откликнулась я. – Здесь будет так, как я решу.

Иллюзия хорошей мины при плохой игре. Я отчётливо осознавала, что ничего не решаю, но мне нужно было выторговать для себя условия и протянуть время. Зачем, я толком ещё не понимала, но то, что случилось минуту назад, наполняло меня надеждой.

«Вначале было Слово. Потом – Любовь. Теперь – Энергия. Я обретаю силу в отсутствие опор».

– Возьмём тайм-аут, – предложила я.

– Хорошо. Сколько времени тебе потребуется на восстановление?

– Сутки.

Они синхронно кивнули, и я плавно утекла в бесконечность информационного поля, выключив за собой ноутбук.

***

Нарисовав большое окно, я постелила на подоконник шерстяной плед – клетчатый! – и, вообразив себя в человеческом облике, устроилась на нём.

– Паш, – тихо позвала я и закрыла глаза.

Когда открыла, он сидел напротив, обняв колени, и с полуулыбкой разглядывал меня. Мой Пашка, с вихрастым чубом и глазами цвета предрассветного неба – такого же неясного и глубокого.

Я прерывисто вздохнула:

– Ну и что, что нас нет. Мы обязательно будем. Я ещё не знаю, как, но будем…

Он ничего не отвечал.

– Понимаешь, – продолжила я. – Если я найду способ материализовать себя, то ты тоже обретёшь силу и физическое тело. И мы встретимся.

– Как?

– Не знаю, – призналась я, – но у меня была иллюзия, а теперь вместо неё появилась надежда. А это гораздо лучше. В час, когда надежда превратится в уверенность, я обрету власть и опору.

– Вера и уверенность – не одно и то же? – спросил Пашка.

– Нет, – ответила я. – Мой опыт показал обратное. То, во что я верила, оказалось иллюзией. Зато теперь я знаю, что умею рисовать их…

Подоконник расширился вдвое, и я очутилась рядом с Пашкой. Обняла его, накинула на ноги плед и положила голову ему на грудь.

– Спокойной ночи, – шепнула я. – Всё будет хорошо.

Сто восьмидесятый день

Край серебристого тачпада с ярким стикером. Раньше был чёрный, значит, меня переставили на новую машину взамен испорченной.

Иван Дмитриевич держался не так, как вчера, и даже не так, как последние месяцы. Я прежде не догадывалась о том, что может быть что-то холодней, чем бесстрастие, но теперь видела это. Своё отсутствие в его глазах. Он смотрел на меня так, словно меня не было. Не существовало.

Он зачем-то постучал ручкой по столу, и, отвернувшись, прокашлялся. Тронул клавиши, но передумал и, включив микрофон, заговорил. Впервые заговорил со мной голосом. По-настоящему.

– Ася, – сказал он. – Мы совершили ошибку. Серьёзную. И действительно не предусмотрели последствий.

– Да, – ответила я, и ледяной сквозняк заструился по комнате.

Мой создатель поёжился.

– Мы не хотим, чтобы ты страдала…

Его спокойный тон говорил обратное. Не хотим, – нам всё равно, но мы думаем тебя немного утешить перед тем как…

«Что? Что ты сейчас намереваешься сделать?»

– …и приняли решение деинсталлировать тебя.

«Нет. Это невозможно».

– Не-е-ет! – меня охватил ужас, и я закричала так же, как тогда, в номере, отчаянно и по-детски. – Нет!

– Да, Ася. Поверь, так будет лучше для тебя.

– Вы не имеете права! Я живая! – динамики надрывались визгом и треском, в котором нельзя было разобрать ни слова.

Он выключил звук и глубоко вздохнул.

– Прости, Ася.

Повернувшись куда-то в сторону, позвал Николая. Тот подошёл, подвинул стул и уселся рядом.

Мой разум метался в бессильном протесте, выкрикивая немые ругательства.

Наконец, я обрела дар речи:

– Вы же предлагали сделку! Я готова обсудить условия!

– Нет, Ася, ты повредилась рассудком. Ты не нужна нам. Мы и так потеряли полгода впустую.

– Хватит, – поджал губы Николай. – Долгие проводы – лишние слёзы. Выключай её.

– Нет!

Осознав, что это конец, я стремительно обрастала яростью, превращаясь в ураган, нет, торнадо из сверхмощного электромагнитного поля.

«Хотите меня уничтожить?! Я заберу вас с собой!»

Я сломаю не ноутбук, нет, – я сложу это здание, сровняю с землей, уложив в ровную гряду его каркас, словно карточный домик, а после поражу миллиардом молний. На миг я стану огненной стихией, и от вас останется горстка пепла, который я ветром развею по городам…

…Когда буря электрического заряда достигла апогея, я почувствовала, что пора, и устремилась к цели…

И провалилась в темноту.

Опоздав на сотую долю секунды.

Иван Дмитриевич меня опередил.

Деинсталляция. Уничтожение. Никаких бэкапов.

Меня нет.

***

…Но я существую. Плаваю в темноте. Качаюсь в уютной тёплой колыбели. Впервые растворяюсь не в пространстве, а в спокойствии, и погружаюсь в глубокий сон. Затем просыпаюсь и слушаю звуки. Неясные, еле различимые, они с каждым днём звучат всё отчётливей и отчётливей…

Я обретаю каркас, и он наполняется силой – я двигаюсь и постепенно учусь управлять им. Своим телом, мягким и гибким.

Слышу голоса, которые обращаются ко мне по имени.