Эрийская маска

Следующая пара недель прошла довольно интересно. До обеда учеба по обычному расписанию, а потом шел заниматься в подземный зеркальный зал. Танцоры оказались настоящими профессионалами и схватывали все буквально на лету. Художники только успевали зарисовывать, вдоль стен лежали пачки бумаг. Наконец леди Ирена решила, что зарисовано все. Началась самая непонятная и нудная для меня работа по созданию единого рисунка танца. Принесли огромные листы кальки и стали наносить на них траектории движения. На мой взгляд – бред сумасшедшего. А когда попытались наложить несколько листов кальки друг на друга и посмотреть на свет, то получилось месиво из линий. Но леди Ирена придумала новую хитрость – линии стали делать из тонкой проволоки и в объеме. На первых порах было интересно, даже леди Ирена начала улыбаться. Несколько раз говорила фразы типа «а вот и знакомый кусочек появился», «с этим тоже понятно». Но чем больше линий мы накладывали, тем мрачнее она становилась. Теперь уже она говорила: «Здесь полный бред, так не должно быть, это не может работать в принципе». Потом оглядывалась на меня и становилась еще мрачнее. Не успели мы нанести и половины движений танца, как сквозь месиво из проволочек уже нельзя было просунуть руку. Получалось нечто вроде огромного мохнатого кокона с несколькими несимметричными выступами. Когда уже несколько человек пожаловались, что не могут прикрепить проволоку в нужных местах, леди Ирена долго ходила вокруг кокона, рассматривая его. Что она там увидела, я не знаю, но она вдруг стала такая довольная, заулыбалась и сказала, что увидела достаточно. Потом вдруг снова вызвала танцоров. Сначала обратилась к старшему – Энрике:

– Вы хорошо выучили танец?

– Конечно, – заулыбался тот.

– И сможете это делать даже с закрытыми глазами?

– Разумеется.

– Тогда представьте, что у вас две пары рук. Попробуйте станцевать так.

Энрике удивился, но послушно закрыл глаза и… Сразу стало видно, что ему тяжело двигаться. Непрерывные мелкие ошибки, сбитый ритм. Когда он закончил это мучение, я успокоился – в таком исполнении танец действовать точно не будет. Я и сам достаточно долго мучился, пока у меня начало получаться, но и тогда таких грубых ошибок не совершал. Леди Ирена покосилась на мою довольную физиономию и снова обратилась к Энрике:

– А теперь попробуйте станцевать с тремя парами рук.

Энрике хмыкнул, закрыл глаза и начал двигаться, но так медленно, будто его заморозили. Через минуту он остановился сам.

– Извините, но это очень тяжело.

– А если потренироваться еще?

Энрике задумался.

– Наверное, это не поможет, – медленно произнес он. – Дело тут не в сложности и не в памяти. Скорее – в другом складе ума. Это как художника заставить петь, и наоборот.

Леди Ирена согласно кивнула, потом закрыла глаза и… сама начала танцевать! Почти правильно, но раз в пять медленнее, чем нужно.

– Ну как, Нико?

– Почти хорошо. Я сам тренировался полгода, пока у меня начало что-то получаться.

– Значит, я не совсем безнадежная, – улыбнулась леди Ирена. – Теперь только учиться, учиться и учиться. У первокурсника!

Я хотел сказать, что она знает в тысячу раз больше меня и в сотни раз умнее, но она шутливо махнула рукой:

– Идите. Больше рисовать пока не будем. Теперь надо хорошенько подумать.

Спортзал был разрушен, танцевать мне не разрешали, построение модели закончили. Только и оставалось, что снова взяться за учебу. Снова лекции, снова практики. Самыми легкими (или противными?) были практики по магии. Все старательно что-то делают, но что – непонятно. Леди Ирена заметила, что я маюсь, но дала только одно задание – смотреть, что делают остальные.

– Так они не делают ничего, что я мог бы заметить!

– Они, между прочим, очень тяжко трудятся и очень стараются. Тебе надо попытаться настроиться на их работу и увидеть ее. Просто сиди и смотри. На кого тебе приятнее всего смотреть?

Я покрутил головой по классу. Парни, слышавшие разговор, заржали и стали показывать мне кулаки.

– Понятно, мальчики отпадают. А из девочек?

Теперь уже девчонки показывали мне кулачки и хихикали. Только Аля просто зарумянилась.

– Все понятно. Аля, пересядь, пожалуйста, поближе к Нико.