Эрих Хартманн — белокурый рыцарь рейха

«Тебя пристрелят или схватят».

«Я говорю по-русски. Люди помогут мне найти Эриха».

Биммель Мертенс не спрашивал разрешения отлучиться и не просил увольнения. Он просто взял винтовку и пешком отправился в направлении линии фронта. Если его командир остался жив, он найдет его и приведет назад. Между Белокурым Рыцарем и его верным начальником наземной команды существовали тесные узы, идущие из глубины сердца. Поэтому когда широкоплечий Биммель уходил, остальные механики только качали головами.

Вспышки орудийных выстрелов мерцали в ночи, трассирующие пули и осветительные снаряды метеоритами мелькали в небе, когда Эрих пробирался к линии фронта. Треск пулеметных очередей и винтовочных выстрелов звучал совсем рядом, когда он подобрался к холму с окопами, который видел утром. Он поднялся на холм, осторожно пробираясь между окопами. По противоположному склону он спустился в широкую долину, поросшую цветущими подсолнухами.

Эрих пробирался между подсолнухами, держа курс на запад и стараясь как можно меньше трясти стебли. Частые остановки сослужили ему хорошую службу. Он сохранял силы и мог прислушиваться к передвижениям врага. Прошагав более часа через подсолнухи, он устроили себе большой отдых. Металлический лязг амуниции пехотинцев заставил его насторожиться. Прижавшись к земле, Эрих проследил, как русский патруль из 10 человек шел сквозь подсолнухи. Он решил, что скорее всего это разведывательная группа. Они должны знать, где находятся германские позиции, или у них есть какие-то дела вблизи передовой. Эрих взвесил шансы и решил последовать за патрулем.

Держась на почтительной дистанции сзади, Эрих следил, как в темноте колышутся верхушки подсолнухов, отмечая передвижения патруля. Через несколько минут русские вывели его к краю поля подсолнухов. Прижавшись к земле, он следил, как 10 солдат пересекают луг, и проходят мимо 2 маленьких домиков, виднеющихся справа.

Потом русские поднялись на следующий холм и через несколько мгновений исчезли в тени деревьев. Эрих рванул через луг и укрылся за бревенчатой стеной домика. Он пролежал там пока патруль не поднялся на холм и не исчез во мраке.

Тишину разорвал треск автоматных очередей и разрывы гранат. Остатки патруля, крича и ругаясь, скатились вниз с холма. Неуклюжие фигуры русских исчезли среди подсолнухов. Эрих следил за всем этим с большим облегчением. Германские передовые линии должны быть на вершине следующего холма.

Он побежал вверх по склону. Приближаясь к вершине холма, Эрих начал насвистывать немецкую песенку. Он не хотел, чтобы его срезала следующая пулеметная очередь. Через несколько минут он стоял на вершине. Там не было немцев, не было укреплений, вообще никаких признаков жизни. Его ботинки зазвенели по куче гильз. Сейчас он находился на месте боя, который видел. По прикидкам Эриха сейчас было около полуночи.

Эрих снова двинулся на запад. Через 2 часа он спустился в следующую долину, окруженную холмами. Он начал подниматься по ее западному склону, почти валясь с ног от голода и усталости. Вдали гремели пушечные выстрелы. Единственным звуком, который он слышал кроме них, было его собственное дыхание. Тишина была почти мертвой.

«Хальт!»

И сразу за предостерегающим криком раздался винтовочный выстрел с близкого расстояния. Эрих почувствовал, как пуля пронизала его штанину.

«Проклятый дурак! — вскрикнул он. — Не стреляй по своим!»

«Не двигайся!»

«Проклятье! Я немецкий пилот. Ради Бога, не стреляй».

Часовому повезло, что, стреляя с расстояния не более 20 метров, он промахнулся. Он оказался плохим стрелком, так был почти парализован страхом. Когда Эрих осторожно подошел поближе, то увидел, что солдат буквально трясется от страха. Он был испуган гораздо больше Эриха, который чувствовал дуновение воздуха, когда пуля продырявила его брюки.

Эрих громким голосом закричал куда-то за спину часового:

«Я германский пилот, который был сбит. Я рад оказаться здесь. Я шел несколько часов из русского тыла. Ради Бога, позвольте мне пройти».

«Пропусти его». Короткий приказ из тыла прозвучал для Эриха как избавление.

Держась подальше от часового, юный ас прошел мимо него на голос. Часовой не расслаблялся ни на минуту. Оказавшись позади Белокурого Рыцаря, он направил ствол винтовки ему в спину. Эрих почувствовал, как у него по спине ползет холодная струйка. Один шорох, одно неверное движение, и этот лунатик выстрелит ему в спину. Часовой проводил его до вершины холма.

Пехотинцы, занимавшие высотку, прятались в блиндажах. Командовавший взводом лейтенант начал допрашивать уставшего как собака Эриха. У него не было документов. Русские очистили его карманы. Он назвал подозрительному германскому офицеру свое имя и звание, указал примерно, где его сбили вчера утром. Сейчас было 2 часа ночи, и он не мог обвинить пехотинцев в излишней подозрительности.

«Пожалуйста, лейтенант, позвоните в мой штаб».

Офицер поверил, однако у него не было телефона. Он не мог покинуть позиции ночью. Лейтенант также объяснил причину нервозности и подозрительности.