Эринкаль

— Пей, — Рон силком открыл мне рот, взяв за подбородок и нажав в основании челюстей. Клыки появились сами собой, а так же красноватый свет глаз. Жуть, короче! — Так, тише, не захлебнись!

Это было странное ощущение. Да, я все понимал, но остановиться не мог в принципе. Наслаждение и боль накатывали волнами, сменяя друг друга с периодичностью полос на зебре, при этом сотрясая тело в судорогах толи восторга, толи ужаса. Раны начали затягиваться на глазах, даже кости со щелчком встали на место, только боль все нарастала, постепенно затопляя сознание.

Минут пять я еще терпел, постепенно теряя контроль, а потом вдруг понял, что боль принадлежит не мне и я просто чувствую по связи ощущения Рона. В тот же момент челюсти разжались сами по себе, а я, со страхом дернувшись, почти скатился с противоположной стороны кровати. Упасть же не вышло, благодаря «помощи» Калиэля, за шкирку вернувшего на место.

Оказывается, тишина в комнате и долгое отсутствие Рона не остались незамеченными, и мои спутники решили проверить почему, всем скопом заявившись к постели «умирающего». Только вот почти труп был крайне занят поеданием ближнего своего, а по сторонам не смотрел абсолютно, почему и остался в неведении относительно прибавления числа зрителей. Осуждающих взглядов, правда, я почти не заметил, было не до того, но все равно мне до ужаса захотелось прямо сейчас провалиться сквозь землю.

Быстро проведя по руке Рона кончиками пальцев, заживляя порез, Лионэль просканировал его ауру на наличие повреждений и чуть нахмурившись грозно посмотрел на меня. Мне же и так было хреново. От ощущения сделанной гадости и такого количества недовольных, которые, как мне казалось, пронзают глазами насквозь, сначала тело покрылось испариной, от бросившейся в голову крови, потом охватила странная дрожь, нарастая все больше и больше, пока я попросту не отключился, так и не поняв происходящего.

Рэминэраль

Когда мы вошли в комнату, я сначала даже глазам своим не поверил, что такое вообще возможно, но приглядевшись, понял, что мой бывший друг действительно пьет кровь своего спутника. Первая посетившая голову мысль была убить отступника, правда, она тут же сменилась осознанием невозможности подобного поведения и ужасом оттого, что это просто необходимо. Ведь если вампир начинает пить кровь — он становится отступником, а отступников отнюдь не зря уничтожали во все времена. Один раз попробовав, такой уже не способен остановиться. И все-таки Эринкаль — Повелитель, а значит, я не могу поднять на него руку! Что же делать?

Меж тем, происходящее зашевелилось. Эрин резко вздрогнул, как будто от удара, а потом быстро стал откатываться прочь от Рона, чуть не навернувшись с кровати. При этом глаза у него были совершенно красными и даже светились в окружающем полумраке. По моей спине, да и не только по моей, судя по всему, прокатилась гора мурашек. Если бы не быстрый шаг вперед, сделанный Калиэлем, раненый с гарантией оказался на полу. Вот только взгляд все равно не стал нормальным. Нервно передернув плечами, я постарался выровнять выражение лица и отвернуться.

Лионэль склонился к Рону. Сначала заживляя его разодранное запястье (аккуратный порез мне тогда показался кровавой раной от зубов), а потом, не довольно качая головой, стал быстро что-то делать, возвращая лицу покусанного краски. Внимание всех было приковано к Рону, поэтому в первый момент никто не обратил внимания на Эринкаля. А с тем творилось что-то неладное. Сначала он стал снежно белым, потом по телу стали прокатываться странные судороги, и, в конце концов, его так затрясло, что мы вчетвером с трудом удержали взбрыкивающего Повелителя. Когда же в итоге он потерял сознание, все вздохнули с облегчением.

Вернее, почти все. Лионэль вдруг подпрыгнул на ноги и, расталкивая всех, бросился к неподвижному телу, что-то быстро шепча и через слово, проклиная себя, нас и самую большую глупость, заставляющую втемяшивать в головы молодежи заведомую ложь. Когда несколько минут спустя, мы, окончательно потерявшие ориентацию и тупо водящие глазами вокруг, все-таки сообразили спросить, какой идиотизм тут творится, в ответ услышали такое от спокойного обычно эльфа, что впали в еще больший ступор.

— Лионэль что с ним? — Рон, обеспокоенный гораздо больше других, переполз прямо по кровати, схватив друга за руку. — Раньше такого не было!

— Это не первый раз, когда он пьет твою кровь?

— Нет, — отрицательно помотал головой тот. — Почему вы так смотрите? — Тут же нахмурился человек. — Вы что думаете, он стал отступником? Нет! Он не хотел, но ему нужно было выжить, а организм и так ослаблен, с ядом не справился бы сам. Это я его заставил! Я!

— Лионэль, — первым очнулся Калиэль, — так что это было?