Эрхольские близнецы

- Я ему показал, - Атрей какое-то время молчит. Он на удивление спокоен и серьёзен и как будто бы размышляет, продолжать или нет. – Я тоже не очень много знаю, госпожа, - наконец говорит он. – Но, если бы ты приказала мне развивать эту сторону, я бы нашёл способы лучше тебе угодить.

Мне пока непонятно, выгодно ли это мне лично и Земле в целом, поэтому я боюсь что-то приказывать.

- Значит, ты всему научился сам?

- Да.

- Я не запрещаю продолжать тренироваться, но и приказывать пока ничего не буду. В целом, если бы ты развивал эти способности так же как эрхи, каков был бы результат?

- Как эрхи не было бы никогда, - неожиданно резко отвечает он. Я не успеваю спросить почему, когда он, опомнившись, добавляет: - Прости, госпожа. Насколько мне известно, результат у леронов может быть очень разным. Среди персонала элитных домов удовольствий есть такие, кто может управлять эмоциями гостей и создавать полноценные многомерные иллюзии, у обученных рабов часто встречается способность чувствовать эмоции господина, иногда – читать его мысли. Кроме того… - он запинается, видимо, опомнившись, что дальше лучше бы не говорить, но под моим пристальным взглядом всё же продолжает: - большинство леронов используют на плантациях для выработки энергии. Это довольно грубая и монотонная работа, но она позволяет функционировать большей части оборудования на планете.

Ошалело смотрю на него. Вообще-то, вчера я про это читала, но как-то не смогла поверить до конца.

- Это… как-то… странно. Высокие технологии не могут работать на ручном труде. Энергия, которую может выделить человеческое тело слишком мала, использовать топливо и механизмы куда выгоднее.

Атрей пожимает плечами.

- Лерон вырабатывает достаточно энергии, по крайней мере, пока его мозг сохраняет активность.

- А потом?

- Потом он садится, как батарейка, и его выбрасывают.

Видимо, Атрей замечает мой недоумевающий взгляд, потому что поясняет:

- Лероны действительно не выгодны при физическом труде. Наша раса много веков строила производство на ментальной силе. Физически мы в среднем всегда слабее эрхов.

- Но физическая сила не так уж много значит в век высоких технологий.

- Да. С точки зрения подчинения значение имеет только дарс.

И вот мы, сделав круг, вернулись туда, откуда пришли.

- Так почему у леронов его нет? Ты сказал, что лерон никогда не сможет то, что может эрх. Так что на пределе раскачки своей ментальной силы может эрх?

Атрей снова пожимает плечами, как будто я спрашиваю что-то настолько очевидное, что он даже не считает ответ особой услугой.

- Эрх может подчинять. Эрх, у которого очень мощный дарс, может подчинить группу или даже толпу.

- Почему этого не может лерон?

- Потому что у нас нет дарс. У большинства, - на последнем слове Атрей почему-то косится на дверь, но я этого уже толком не замечаю. Разговор меня утомил. Взяв в руки ком, понимаю, что время уже одиннадцать, а сегодня всё же неплохо бы заглянуть в офис.

На тарелке ещё два оладушка и добрая половина джема.

- А ты почему не ешь? – киваю ему на тарелку.

- Госпожа не разрешала, - с лёгкой улыбкой отвечает Атрей. Кажется, сегодня он заметно более уравновешен, чем позавчера, и это не может не радовать.

- Ешь, - мягко приказываю в ответ и не могу удержаться от улыбки. Подумав, обмакиваю оладушек в джем и протягиваю ему. Атрей не раздумывая принимает угощение у меня с рук, при этом мягко проходится языком по подушечкам моих пальцев и ни на мгновение не отводит взгляда от моих глаз.

На втором оладушке я начинаю подозревать, что попалась в какую очень хитрую ловушку, но в какую – понять пока не могу.

13

 Когда, покончив с завтраком, я спрыгиваю с постели и подхожу к зеркалу, Атрей внимательно следит за каждым моим движением. Пока я перебираю волосы и думаю, что проще – собрать их в высокий хвост или попытаться расчесать – он медленно и плавно опускается на колени и снова замирает на полу в паре шагов от меня.

Огненная неуправляемая грива – моё наследство по маминой линии. Иногда от неё хочется биться в истерике. Никакие косметические приборы не могут победить эту напасть. А я попробовала их немало. Радость одна – поскольку укладки на «этом» не держаться, можно и не тратить на них время.

- Госпожа… - вполголоса окликает Атрей, и это «госпожа» из его уст звучит так интимно, что у меня мурашки разбегаются внизу живота.

- Да.

- Ты так и не сказала, какими будут нашим обязанности. Какими будут мои обязанности для тебя, - он так странно расставляет ударения во втором предложении, что мне начинает казаться, будто во всём доме – да что там, во всей вселенной – мы с ним только вдвоём.

- Начнём с запретов, - спокойно говорю я и с улыбкой поворачиваюсь к нему. – Без спроса не применять ко мне свои ментальные фокусы.

- Прошу прощения, госпожа! – говорит так быстро, что три слова сливаются в одно и с той же скоростью ударяется о пол лбом.