Эркюль Пуаро

– Приветик, ты в порядке? – спросила она.

ГЛАВА 3

Люсия с трудом заставила себя улыбнуться.

– Да, дорогая, спасибо, – ответила она. – Я в полном порядке. В полном порядке.

Барбара с улыбкой взглянула на свою прекрасную черноволосую свояченицу.

– Уже порадовала Ричарда? Он потрясен? – спросила она. – Ведь все дело в этом, правда?

– Порадовала? Потрясен? Не понимаю, о чем ты, – пробормотала Люсия.

Барбара сложила руки, словно баюкая младенца. В ответ Люсия только печально улыбнулась и отрицательно покачала головой, а мисс Эмори в ужасе всплеснула руками.

– Барбара, что ты себе позволяешь! – возмущенно воскликнула она.

– Что такого особенного, – сказала Барбара. – Дети у всех могут родиться.

Тетушка взглянула на нее сердито.

– Что теперь себе позволяют девушки! Бог знает что такое, – сказала она, ни к кому не обращаясь. – В твои годы я в жизни не говорила о материнстве с такой бесцеремонностью, да мне тогда никто бы и не позволил.

Тут хлопнула дверь, и она, оглянувшись, увидела, что Ричард вышел.

– Видишь, Ричард смущен, – сказала она племяннице, – а виновата ты.

– Знаешь, тетя Кэролайн, – отозвалась та, – я, конечно, все понимаю, ты викторианка, тебе пришлось прожить при ней лет двадцать, не меньше. Что ж, ты у нас человек своего времени. Но я-то, позволю тебе напомнить, я-то человек своего!

– Может быть, я и викторианка, но есть вещи... – начала было Кэролайн, но Барбара фыркнула и перебила:

– Обожаю викторианцев. Разумеется, детей находят в капусте. Подумать только. Какая прелесть!

Барбара порылась в сумочке, нашла сигареты, зажигалку и закурила. Потом хотела было что-то добавить, но мисс Эмори остановила ее жестом:

– Перестань, пожалуйста. Я тревожусь за бедную девочку, а ты пытаешься выставить меня на посмешище.

Неожиданно Люсия закрыла лицо руками и заплакала. Прижав к глазам платок, она едва сквозь рыдания проговорила:

– Вы все ко мне так добры. Ко мне никто никогда так не относился, как вы. Я так рада, что я здесь с вами, я так благодарна, я не могу...

– Успокойся, детка, успокойся, – мисс Эмори бросилась к ней, обняла и погладила по плечу. – Успокойся, моя дорогая. Я понимаю, о чем ты – всю жизнь прожить за границей, это нелегко, даже подумать страшно. Совсем другое воспитание... Континентальные взгляды на этот счет весьма своеобразны. Но не нужно, не нужно...

Люсия встала, нерешительно посмотрела на мисс Эмори. Та подвела ее к дивану, усадила, устроила поудобнее среди подушек и опустилась рядом.

– Разумеется, тебе трудно, дорогая. Но возьми себя в руки и попытайся привыкнуть. Конечно, весной в Италии хорошо, особенно на озерах. Я всю жизнь это говорю. Конечно, и лето там провести неплохо. Но жить!.. Не нужно, не нужно плакать, детка.

– Вот что ей, по-моему, действительно нужно, так это выпить чего-нибудь покрепче, – предложила Барбара, садясь на кофейный столик и придирчиво, но дружелюбно рассматривая Люсию. – Что за дом у нас, тетя Кэролайн. Мы отстали от жизни лет на сто. Коктейль не из чего сочинить! До обеда виски и шерри и после обеда бренди. Бедный Ричард не может даже сделать себе «Манхэттен». А Люсии сейчас очень бы не помешал «Бокал сатаны».

Мисс Эмори пришла в ужас:

– «Бокал сатаны»?! Это еще что такое?

– Такой коктейль. И, если в доме есть все, что нужно, делается очень просто, – ответила Барбара. – Наливаешь бренди пополам с ментоловым ликером и добавляешь немного красного перца. Без перца не то. Потом смешиваешь. Совершенно бесподобно, эффект гарантирован.

– Барбара, разве ты не знаешь, я неодобрительно отношусь к алкоголю, – сказала мисс Эмори, пожав плечами. – Мой отец говорил...

– Уж не знаю, что он там говорил, – перебила Барбара, – но выпивал наш дражайший дед в день бутылки по три, не меньше. Кто об этом не знает?

На мгновение Кэролайн вспыхнула и едва удержалась от резкости, но сдержалась и с улыбкой ответила:

– Джентльмены – это совсем другое дело.

Однако юная Барбара и на этот счет придерживалась иных взглядов.

– Ничего не другое дело, – сказала она. – Во всяком случае, лично я не понимаю, с какой стати позволять им быть другим делом. Они всю жизнь этим пользовались. – Барбара извлекла из сумочки зеркальце, пудреницу и губную помаду. – Ну-ка посмотрим, как мы выглядим, – сказала она себе.

Что-то там привело ее в ужас.

– О боже! – сказала она и принялась яростно красить губы.

– Прошу тебя, Барбара, – сказала тетка, – зачем так намазывать губы, да еще ярко-красной помадой? Она такая вызывающая...

– Надеюсь, – сказала Барбара. – Зря она, что ли, стоит семь шиллингов и шесть пенсов.

– Семь шиллингов и шесть пенсов! Что за безумие, столько денег на...

– На «Стойкий поцелуй», тетя Кэролайн.

– Как ты сказала?

– На помаду. Помада называется «Стойкий поцелуй».

Тетка сердито шмыгнула носом.

– Я еще понимаю, намазать губы, когда холодно или ветер, чтобы не потрескались. Чем-нибудь жирным, например ланолином. Ланолин у меня есть. А помада...