Эркюль Пуаро

– Она сказала... – Джордж цедил слова неохотно, словно заранее прося извинения, – что хотела бы посоветоваться с вами об убийстве, которое, кажется, совершила.

Эркюль Пуаро пристально посмотрел на Джорджа. Его брови поднялись.

– Кажется? Разве она не знает твердо?

– Так она сказала, сэр.

– Неясно, но, может быть, интересно, – заметил Пуаро.

– А если это шутка, сэр? – с сомнением произнес Джордж.

– Исключить, разумеется, ничего нельзя, – согласился Пуаро, – но все-таки трудно предположить... – Он поднес чашку к губам. – Проводите ее сюда через пять минут.

– Слушаюсь, сэр. – И Джордж удалился.

Пуаро допил шоколад, отодвинул чашку, встал из-за стола и, подойдя к зеркалу над каминной полкой, тщательно поправил усы. Удовлетворенный результатом, он снова опустился в кресло и приготовился встретить свою посетительницу. Он не вполне представлял себе, чего ждать...

Быть может, чего-то близкого к его понятиям о женской привлекательности? В голову ему пришло банальнейшее клише «удрученная красавица», и, когда Джордж распахнул дверь перед посетительницей, он с разочарованием мысленно покачал головой и вздохнул. Во всяком случае, не красавица, да и удручения не заметно. Легкая растерянность, не больше.

«Фу, – подумал Пуаро брезгливо, – нынешние девицы! Неужели они даже не пытаются следить за собой? Умелый макияж, костюм к лицу, прическа, сделанная хорошим парикмахером, – и она, пожалуй, была бы недурна. Но в этом своем виде!»

Посетительнице было лет двадцать с небольшим. Длинные неопределенного цвета патлатые волосы падали на плечи. Большие зеленовато-голубые глаза смотрели смутно. Одежда на ней, видимо, была последним криком моды ее поколения: черные кожаные сапожки, белые ажурные чулки сомнительной чистоты, обкорнанная юбочка и длинный обвисающий шерстяной свитер плотной вязки. У любого мужчины одного с Пуаро возраста и среды при виде ее могло возникнуть лишь одно-единственное желание – поскорее загнать ее в ванну. Когда он ходил по улицам, то желание это возникало у него постоянно. Сотни молоденьких девушек выглядели точно так же – они выглядели замарашками. Впрочем, у этой вдобавок вид был такой, точно ее сверх всего недавно извлекли бездыханной из речки. Пожалуй, решил про себя Пуаро, подобные девушки на самом деле вовсе не грязнухи, а только придают себе такой облик ценой огромных усилий и стараний.

С обычной своей галантностью он встал и придвинул ей стул.

– Вы хотели меня видеть, мадемуазель? Садитесь, прошу вас.

– А! – произнесла девушка, словно у нее перехватило дыхание, и уставилась на него.

– Eh bien? – сказал Пуаро.

Она замялась.

– Я бы... лучше я постою. – Большие глаза продолжали смотреть на него с сомнением.

– Как угодно. – Пуаро опустился в кресло и выжидающе поглядел на нее.

Девушка переминалась с ноги на ногу. Взглянула вниз на сапожки, потом опять подняла глаза на Пуаро.

– Вы... вы... Эркюль Пуаро?

– Разумеется. Чем я могу быть вам полезен?

– Ну-у, это довольно трудно. То есть...

Пуаро почувствовал, что ей следует немного помочь, и подсказал:

– Мой слуга сказал мне, что вам бы хотелось посоветоваться со мной, потому что вы «кажется, совершили убийство». Это верно?

Девушка кивнула.

– Да.

– Но какие тут могут быть сомнения? Кому, как не вам, знать, совершили вы убийство или нет.

– Ну-у, трудно объяснить. То есть...

– Успокойтесь, – сказал Пуаро ласково. – Сядьте, расслабьте мышцы и расскажите мне, как все было.

– Но я не думаю... я не знаю, как... Видите ли, это так трудно. Я не хочу быть грубой, но... Лучше я уйду.

– Успокойтесь. Соберитесь с духом.

– Нет, не могу. Я подумала, что приду и... и спрошу у вас, спрошу, как мне следует поступить... но, понимаете, я не могу. Я ожидала совсем другого...

– Чем что?

– Прошу у вас извинения, и я вовсе не хотела быть грубой, но... – Она судорожно вздохнула, посмотрела на Пуаро, отвела взгляд и вдруг выпалила: – Вы такой старый! Мне не сказали, что вы такой старый. Я не хочу быть грубой, но... это же так. Вы слишком стары. Извините меня, пожалуйста, извините!

Она резко повернулась и вышла, как-то слепо пошатываясь, точно ночная бабочка, мечущаяся в свете лампы.

У Пуаро открылся рот. Он услышал, как хлопнула входная дверь, и воскликнул:

– Nom d'un nom d'un nom...[68]

ГЛАВА 2

Зазвонил телефон.

Эркюль Пуаро словно бы не заметил этого.

Телефон звонил пронзительно и требовательно.

В комнату вошел Джордж и остановился у аппарата, вопросительно глядя на Пуаро.

Тот качнул головой.

– Оставьте, – сказал он.

Джордж послушно вышел из комнаты. А телефон не унимался. Пронзительный, визгливый звон не стихал. Затем вдруг оборвался. Но через минуту-другую возобновился с прежней настойчивостью.

– А, sapristi![69] Наверное, женщина. Вне всяких сомнений, женщина.

Он вздохнул, встал и направился к телефону.

– Алло! – сказал он, сняв трубку.

– Это вы... это мосье Пуаро?

– Да, это я.

– Говорит миссис Оливер, у вас голос какой-то не такой. Я даже не узнала.

– Bonjour[70], мадам, надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?