Эркюль Пуаро

– Да, ей вполне хватает на жизнь. Но я думаю, что ее приемный сын, к которому она, очевидно, относится как к родному, – Десмонд знает, что его усыновили, но ему ничего не известно о его настоящих родителях, – что он, достигнув совершеннолетия, составил завещание в пользу приемной матери, возможно под ее влиянием. По-видимому, ему намекнули на это ее друзья или адвокат, у которого она консультировалась. В то время у него больше не было никого, кому бы он мог оставить свои деньги.

– Не понимаю, каким образом это связано с желанием миссис Бертон-Кокс раздобыть сведения о самоубийстве.

– Не понимаете? Она хотела расстроить брак сына. Если у Десмонда завелась подруга, на которой он намерен жениться в ближайшем будущем – в наши дни молодежь не любит ждать, – то миссис Бертон-Кокс не унаследует оставленные ей деньги, так как брак обесценивает любое более раннее завещание. К тому же Десмонд, женившись, может составить новое завещание в пользу супруги, а не приемной матери.

– Вы имеете в виду, что миссис Бертон-Кокс этого не хотела?

– Она хотела получить сведения, которые могли бы заставить Десмонда передумать вступать в брак с вашей крестницей. Возможно, она была уверена, что мать Селии застрелила мужа и потом покончила с собой. Даже если ее отец убил мать, это также легко могло бы обескуражить юношу.

– По-вашему, Десмонд мог бы подумать, что если кто-то из родителей девушки был убийцей, то она могла унаследовать его преступные наклонности?

– Ну, не так грубо, но основная идея, возможно, заключалась именно в этом.

– Но откуда у приемыша деньги?

– Десмонд не знал, кто его настоящая мать, но эта женщина, которая была актрисой и певицей и немало заработала, прежде чем заболела и умерла, захотела вернуть своего ребенка, а когда миссис Бертон-Кокс отказала ей, то завещала ему все свои деньги. Сейчас они находятся под опекой, и Десмонд унаследует их в возрасте двадцати пяти лет. Естественно, миссис Бертон-Кокс не хочет, чтобы он женился, особенно на девушке, которую она не одобряет и на которую не рассчитывает иметь влияние.

– Да, это выглядит правдоподобным. Она ведь очень неприятная женщина, не так ли?

– Несомненно, – согласился Пуаро.

– И миссис Бертон-Кокс не хотела вашего вмешательства, опасаясь, что вы раскроете ее намерения?

– Возможно, – кивнул Пуаро.

– Вы узнали что-нибудь еще?

– Да. Всего несколько часов назад главный инспектор Гарровэй позвонил мне по какому-то другому поводу, но я задал ему вопрос и узнал, что старая экономка Рейвенскрофтов очень плохо видела.

– Это имеет какое-то отношение к делу?

– Очень может быть. – Пуаро посмотрел на часы. – Пожалуй, мне пора уходить.

– Вы отправляетесь в аэропорт?

– Нет. Мой самолет вылетает только завтра утром. Но сегодня я должен посетить место, на которое хотел бы взглянуть собственными глазами. Снаружи ждет машина, которая доставит меня туда.

– Что именно вы хотите увидеть? – с любопытством спросила миссис Оливер.

– Не столько увидеть, сколько почувствовать. Да, почувствовать и понять, что это такое...

Глава 18 ИНТЕРЛЮДИЯ

Эркюль Пуаро прошел через ворота кладбища, зашагал по одной из дорожек и вскоре остановился у покрытой мхом стены, глядя на могилу. Простояв так несколько минут, он перевел взгляд на гряду меловых холмов и море внизу, затем вновь обратил его в сторону могилы. Кто-то недавно положил туда букетик полевых цветов. Такой букет мог оставить ребенок, но Пуаро так не думал. Он прочитал надпись на надгробии:

──

В память

ДОРОТЕИ ДЖАРРОУ,

скончавшейся 15 сентября 1960 г.

──

Ее сестры

МАРГАРЕТ РЕЙВЕНСКРОФТ,

скончавшейся 3 октября 1960 г.

──

И ее мужа

АЛИСТЕРА РЕЙВЕНСКРОФТА,

скончавшегося 3 октября 1960 г.

──

И В СМЕРТИ ОНИ БЫЛИ НЕРАЗЛУЧНЫ

──

Прости нам наши прегрешения,
Как мы прощаем тех,
Кто согрешил против нас.
Господи, помилуй нас.
Христос, помилуй нас.
Господи, помилуй нас.

Пуаро простоял еще пару минут, потом кивнул, покинул кладбище и направился по тропинке, ведущей на утес. Вскоре он снова остановился, глядя на море и думая: «Теперь я уверен, что знаю, что произошло и почему, понимаю весь трагизм случившегося. Пришлось проделать долгий путь назад. «В моем конце мое начало» – или следует сказать по-другому: «В моем начале был мой трагический конец»? Швейцарская девушка должна об этом знать, но расскажет ли она мне? Десмонд считает, что расскажет – ради него и Селии. Им не будет покоя, покуда они не узнают правду».

Глава 19 МЭДДИ И ЗЕЛИ

– Мадемуазель Руссель? – с поклоном осведомился Эркюль Пуаро.

Мадемуазель Руссель протянула руку. «На вид ей лет пятьдесят, – подумал Пуаро. – Явно властная женщина, умеет добиваться своего. Практичная, толковая и удовлетворенная жизнью со всеми ее радостями и горестями».