Эркюль Пуаро

– По-моему, – продолжала она, – ты рассматриваешь своего отца как пугало и делаешь из него воплощение зла. Возможно, если бы ты увидел его теперь, то понял бы, что он обычный человек, который, конечно, поддавался своим страстям и вел далеко не безупречную жизнь, но тем не менее человек, а не монстр!

– Ты не понимаешь! Его обращение с моей матерью...

– Иногда кротость и покорность пробуждают в мужчине худшее, – серьезно сказала Хильда. – Столкнувшись с твердостью и решительностью, он, возможно, был бы совсем другим человеком.

– Значит, по-твоему, это ее вина...

– Конечно, нет! – прервала его Хильда. – Я не сомневаюсь, что твой отец очень дурно обращался с твоей матерью, но брак – странная вещь, и я не думаю, что посторонний – даже дитя этого брака – имеет право судить. Кроме того, весь твой гнев не в силах помочь твоей матери. Ты уже ничего не можешь изменить – все ушло. Остался лишь больной старик, который просит сына приехать домой на Рождество.

– И ты хочешь, чтобы я поехал?

Хильда внезапно приняла решение.

– Да, хочу, – твердо ответила она. – Я хочу, чтобы ты поехал и избавился от воображаемого пугала раз и навсегда.

V

Джордж Ли, член парламента от Вестерингема, был довольно полным джентльменом сорока одного года, со слегка выпуклыми светло-голубыми глазами, с подозрением смотревшими на окружающих, тяжелым подбородком и педантичной медленной речью.

– Я уже говорил тебе, Магдалина, – веско произнес он, – что считаю своим долгом поехать туда.

Его жена раздраженно пожала плечами.

Это была стройная платиновая блондинка с выщипанными бровями и гладким продолговатым лицом, которое иногда – в том числе и сейчас – казалось лишенным всякого выражения.

– Я уверена, дорогой, что там будет очень скучно, – сказала она.

– К тому же, – продолжал Джордж Ли, чье лицо просветлело благодаря пришедшей на ум весьма привлекательной идее, – это даст нам возможность сэкономить немалую сумму. Рождество всегда дорого обходится. А так мы только оставим слугам деньги на пропитание.

– В конце концов, – вздохнула Магдалина, – Рождество скучно везде.

– Полагаю, – не унимался Джордж, думая о своем, – они рассчитывают на рождественский обед? Что, если обойтись вместо индейки хорошим куском говядины?

– Ты о слугах? Перестань суетиться, Джордж. Вечно ты беспокоишься из-за денег.

– Кто-то должен об этом беспокоиться, – отозвался Джордж.

– Да, но нелепо экономить по мелочам. Почему ты не потребуешь, чтобы отец давал тебе побольше денег?

– Он и так выплачивает мне недурное содержание.

– Ужасно вот так полностью зависеть от отца! Он должен сразу выделить тебе крупную сумму.

– Это не в его стиле.

Магдалина посмотрела на мужа. Взгляд ее карих глаз внезапно стал острым и проницательным, а невыразительное яйцевидное лицо – осмысленным.

– Твой отец ведь очень богат – почти миллионер, верно, Джордж?

– Думаю, даже дважды миллионер.

Магдалина завистливо вздохнула:

– И откуда у него столько денег? Из Южной Африки, не так ли?

– Да, в молодости он сколотил там большое состояние. В основном алмазы.

– Как интересно! – воскликнула Магдалина.

– Потом он перебрался в Англию, занялся бизнесом и удвоил это состояние, если не утроил.

– А что будет после его смерти?

– Отец редко говорил на эту тему, а я не мог его расспрашивать. Полагаю, большая часть денег отойдет Альфреду и мне. Альфред, конечно, получит основную долю.

– Но ведь у тебя есть и другие братья, верно?

– Да, есть Дэвид. Не думаю, что ему много достанется. Он уехал, чтобы заняться живописью или какой-то другой чепухой. Кажется, отец предупредил, что вычеркнет его из завещания, но Дэвид ответил, что это его не волнует.

– Как глупо! – с презрением промолвила Магдалина.

– У меня еще была сестра Дженнифер, которая уехала с иностранцем – испанским художником, приятелем Дэвида. Но она умерла чуть больше года назад. По-моему, у нее осталась дочь. Отец мог завещать ей какую-то сумму, но очень небольшую. Конечно, есть еще Гарри... – Он умолк, слегка смутившись.

– Гарри? – удивленно переспросила Магдалина. – Кто это?

– Э-э... мой брат.

– Никогда не знала, что у тебя есть еще один брат.

– Дорогая, он... не делал нам особой чести, поэтому мы о нем не упоминаем. Его поведение было постыдным. Мы не слышали о нем уже несколько лет. Возможно, он умер.

Неожиданно Магдалина рассмеялась.

– В чем дело? Почему ты смеешься?

– Мне просто показалось забавным, что у тебя, Джордж, есть беспутный братец! – объяснила Магдалина. – Ты ведь такой респектабельный.

– Надеюсь, – холодно произнес Джордж.

– Зато твой отец не слишком респектабельный, верно?

– Право, Магдалина!

– Иногда он такое говорит, что мне становится не по себе.

– Ты удивляешь меня, Магдалина. Неужели Лидия чувствует то же самое?

– Ей он такие вещи не говорит, – сердито сказала Магдалина. – Не понимаю почему.

Джордж бросил на нее быстрый взгляд.

– Нужно делать скидку на возраст, – промямлил он. – Да и со здоровьем у отца неважно...

– Он действительно тяжело болен? – спросила его жена.