Эркюль Пуаро

Удивленный взгляд миссис Экройд привел меня в себя, и я встал.

– Вам удастся объяснить все это Пуаро, как вы думаете? – с тревогой спросила миссис Экройд.

– О, конечно! Без всяких сомнений.

Я наконец ушел, предварительно выслушав от миссис Экройд дополнительные оправдания ее поступков.

Пальто мне подавала старшая горничная, и, внимательно вглядевшись в ее лицо, я заметил, что глаза у нее заплаканы.

– Почему, – спросил я, – вы сказали, что в пятницу мистер Экройд вызвал вас к себе в кабинет? Я узнал, что вы сами просили у него разрешения поговорить с ним.

Она опустила глаза. Потом ответила неуверенно:

– Я все равно собиралась уйти.

Больше я ничего не сказал, но, открывая мне дверь, она неожиданно спросила тихо:

– Простите, сэр, что-нибудь известно о капитане Пейтоне?

Я покачал головой и вопросительно посмотрел на нее.

– Ему надо возвратиться, – сказала она. – Обязательно надо возвратиться. – Она подняла на меня умоляющий взгляд. – Никто не знает, где он? – спросила она.

– А вы? – резко спросил я.

– Нет. – Она покачала головой. – Я ничего о нем не знаю. Только... всякий, кто ему друг, сказал бы ему, что он должен вернуться.

Я помедлил, ожидая, что она добавит еще что-нибудь. Следующий вопрос был для меня полной неожиданностью:

– Как считается, когда произошло убийство? Около десяти?

– Да, полагают так. От без четверти десять до десяти.

– Не раньше? Не раньше, чем без четверти десять?

Я с любопытством посмотрел на нее; она явно хотела услышать утвердительный ответ.

– Об этом не может быть и речи, – сказал я. – Без четверти десять мисс Экройд видела своего дядю еще живым.

Она отвернулась, плечи ее поникли.

«Красивая девушка, – думал я, едучи домой, – очень красивая».

Я застал Каролину дома и в отличном настроении: Пуаро снова посетил ее и ушел незадолго до моего возвращения, и она порядком важничала.

– Я помогаю ему в этом деле, – объяснила она.

Я почувствовал тревогу. С Каролиной и так сладу нет, а что будет, если ее инстинкт ищейки встретит такое поощрение?

– Ты ищешь таинственную девицу Ральфа Пейтона? – спросил я.

– Это я, может быть, сделаю для себя, – ответила Каролина, – но сейчас я выполняю особое поручение мосье Пуаро.

– А именно?

– Он хочет знать, какого цвета были сапоги Ральфа – черные или коричневые, – торжественно возвестила Каролина.

Я в недоумении уставился на нее. Теперь я понимаю, что проявил тогда непостижимую тупость. Я никак не мог сообразить, при чем тут цвет сапог.

– Коричневые ботинки, – сказал я. – Я их видел.

– Не ботинки, Джеймс, сапоги. Мосье Пуаро хочет знать, какого цвета была пара сапог, которые у Ральфа были в гостинице, – коричневого или черного. От этого многое зависит.

Можете считать меня тупицей, но я все-таки ничего не понял.

– И как же ты это узнаешь? – только и спросил я.

Каролина ответила, что это легко. Наша Энни дружит с горничной мисс Ганнетт – Кларой. А Клара – возлюбленная коридорного из «Трех кабанов». Мисс Ганнетт взялась помочь, она отпустила Клару до вечера, и скоро все будет сделано...

Когда мы садились за стол, Каролина заметила с притворным равнодушием:

– Да, по поводу этих сапог Ральфа Пейтона...

– Ну, – сказал я. – Так что же?

– Мосье Пуаро думал, что сапоги Ральфа скорее всего коричневые. Он ошибся – они черные. – И Каролина удовлетворенно покачала головой, очевидно чувствуя, что взяла верх над Пуаро.

Я ничего не ответил. Я все еще старался понять, какое отношение к убийству может иметь цвет сапог Ральфа Пейтона.

Глава 15 ДЖЕФФРИ РЕЙМОНД

В этот же день я смог еще раз убедиться в правильности тактики, которую избрал Пуаро. Он хорошо знал человеческую натуру: страх и сознание вины вырвали правду у миссис Экройд. Она не выдержала первая.

Когда я вернулся домой после обхода, Каролина сообщила мне, что к нам только что заходил Реймонд.

– Он хотел видеть меня? – спросил я, вешая пальто в прихожей.

Каролина маячила у меня за спиной.

– Нет, он искал мосье Пуаро. Он не застал его дома и подумал, что он у нас или ты знаешь, где он.

– Не имею ни малейшего представления.

– Я уговаривала его подождать, но он сказал, что снова заглянет к нему через полчаса, и ушел. Такая жалость! Мосье Пуаро пришел почти тут же.

– К нам?

– Нет, к себе.

– Откуда ты знаешь?

– Окно в кухне, – последовал лаконичный ответ.

Мне показалось, что мы исчерпали тему, но Каролина придерживалась другого мнения.

– Разве ты не пойдешь туда?

– Куда?

– К мосье Пуаро, разумеется.

– Моя дорогая Каролина, – сказал я, – зачем?

– Мистер Реймонд очень хотел его видеть. Ты можешь узнать, зачем он ему понадобился.

Я поднял брови.

– Любопытство не входит в число моих пороков, – заметил я холодно. – Я могу неплохо прожить, и не пытаясь узнать, что делают или думают мои соседи.

– Вздор, Джеймс, – сказала моя сестра. – Тебе так же хочется узнать это, как и мне. Только ты не так честен, как я, тебе всегда необходимо притворяться.

– Ну, знаешь, Каролина! – сказал я и ушел к себе в приемную.

Десять минут спустя Каролина постучалась и вошла: она держала в руках какую-то банку.