Эркюль Пуаро

...Лежа на узкой больничной койке, старая миссис Крэбтри всматривалась в посетительницу слезящимися, мигающими глазами. Она была точно такой, как ее описывал Джон, и Генриетта внезапно почувствовала прилив тепла и бодрости. Это настоящее... то, что останется! Здесь на мгновение она снова обрела Джона.

– Бедный доктор. Ужасно, верно? – говорила миссис Крэбтри, в ее голосе звучало сожаление, но и явный интерес, потому что миссис Крэбтри любила жизнь, и внезапная смерть, а тем более убийство или смерть младенца – самые яркие краски на ковре, который ткет жизнь. – Как же он дал себя убить! Когда я услыхала, у меня все нутро перевернулось. Я прочитала в газетах... Здешняя сестра дала все, что смогла достать... она уж постаралась! Там были снимки и все подробности. Плавательный бассейн и прочие детали. Как его жена выходит из суда, бедняга, и леди Энкейтлл, ну, в чьей усадьбе этот самый бассейн! Много снимков. Загадочное убийство – верно?

Нездоровое любопытство старухи не вызывало у Генриетты отвращения, даже нравилось, потому что, она была уверена, оно понравилось бы самому Джону. Если выпало ему умереть, он предпочел бы, чтобы старая миссис Крэбтри получила от этого какое-то удовольствие, а не шмыгала носом и лила слезы.

– Чего я хочу, так это чтоб поймали того, кто его укокошил, и повесили, – продолжала мстительно миссис Крэбтри. – Теперь не вешают, как раньше, на народе... а жалко. Мне всегда хотелось посмотреть... и уж я бы поспешила, сами понимаете, посмотреть, как вешают того, кто убил доктора! Настоящий злодей, вот он кто! Господи, да такого доктора поискать! Один на тысячу. А какой умный! Какой обходительный! Рассмешит, даже если тебе совсем не до смеха. Такое иногда, бывало, отмочит! Я бы для него что хочешь сделала. Это уж точно!

– Да, – сказала Генриетта. – Он был очень умный. И вообще замечательный!

– А как про него говорили в больнице! Все медсестры! И все больные! Каждый верил, что поправится, если он был рядом.

– Вот и вы должны поправиться, – сказала Генриетта.

Маленькие проницательные глаза старухи на секунду потускнели.

– Не очень-то я в это верю, милочка! Теперь у меня этот молодой парень в очках. Совсем не такой, как доктор Кристоу. Никогда не улыбнется. У доктора Кристоу всегда была наготове шутка. Иногда так плохо мне было от этого лечения. «Не могу больше терпеть, доктор», – бывало, говорю ему, а он: «Можете, – говорит, – миссис Крэбтри! Вы крепкая. Выдержите. Мы с вами еще сделаем открытие в медицине – вы и я!» И всегда он так развеселит. Я бы для него все... ну все бы сделала! Надеялся на меня, ну и, значит, нельзя было его подвести, понимаете?

– Понимаю, – сказала Генриетта.

Маленькие быстрые глазки пристально всматривались в нее.

– Извините меня, милочка, вы случайно не жена ему?

– Нет, – ответила Генриетта. – Я просто друг.

– Понятно, – сказала миссис Крэбтри.

Генриетта подумала, что ей действительно понятно.

– Вы уж не обижайтесь, только что это вдруг вы пришли, к незнакомой-то старухе?

– Доктор много говорил мне о вас... и о своем новом лечении. Я хотела узнать, как вы себя чувствуете.

– Мне хуже... вот так-то, мне хуже.

– Но вам не должно быть хуже! – воскликнула Генриетта. – Вы должны поправиться!

– Уж я-то не хочу выходить из игры, и не думайте!

– Ну так боритесь! Доктор говорил, что вы настоящий боец!

– Правда! – Миссис Крэбтри минуту лежала молча, потом медленно сказала: – Кто его убил... это же злодейство! Таких, как доктор, – не часто встретишь!

«Таких, как он, мы не увидим боле...» – мелькнуло в голове Генриетты. Миссис Крэбтри проницательно смотрела на нее.

– Не вешайте носа, голубушка, – сказала она и, помолчав, спросила: – Похороны хоть у него были хорошие?

– Очень хорошие, – сказала, желая ей угодить, Генриетта.

– Эх! Хотела бы я поглядеть! – вздохнула миссис Крэбтри. – Скоро отправлюсь на свои собственные похороны...

– Нет! – закричала Генриетта. – Вы не должны сдаваться! Вы же сами только что сказали, что говорил вам доктор – вместе, он и вы, сделаете открытие в медицине. Ну что ж, теперь вы должны продолжать одна за двоих. Лечение ведь то же самое. У вас должно хватить силы, и вы сделаете это открытие – ради него.

Миссис Крэбтри минуту-другую смотрела на нее.

– Уж очень важно сказано! Постараюсь, голубушка. Больше ничего не могу сказать.

Генриетта встала и взяла ее руку в свою.

– До свидания. Если можно, я зайду навестить вас.

– Заходите. Поговорить немного про доктора – это мне только на пользу. – Озорной огонек сверкнул опять в глазах миссис Крэбтри. – Молодец доктор Кристоу, во всем молодец!

– Да, – сказала Генриетта. – Был.

– Не отчаивайся, голубушка, – сказала старуха. – Что ушло, то ушло. Его не вернешь.

«Миссис Крэбтри и Эркюль Пуаро высказали одну и ту же истину, – подумала Генриетта, – только разными словами».

Она вернулась в Челси, поставила машину в гараж и медленно вошла в студию.

«Вот теперь, – подумала она, – настал момент, которого я так боялась... Я одна. И мое горе со мной».