Эркюль Пуаро и Убийства под монограммой

– Я знаю из надежного источника, что, когда Ричард Негус ее бросил, Ида приняла решение забыть его и не вспоминать даже словом, – сказала она. – Она ничем не выдавала своих переживаний. Люди на это замечали: какая она сильная и решительная. А она выразила намерение впредь отдавать всю свою любовь одному Богу, убедившись в том, что Он более постоянен, чем мужчины.

– Вы бы удивились, узнав, что Ричард Негус и Ида Грэнсбери вместе пили чай в номере отеля в Лондоне в прошлый четверг вечером?

Маргарет вытаращила глаза.

– Услышь я, что они пили чай вместе, вдвоем, – да, я бы сильно удивилась. Ида была из тех, кто, раз проведя черту, никогда ее не переступит. Судя по тому, что я слышала о Ричарде, он был такой же. Решив, что Ида не годится ему в жены, он вряд ли переменил бы свое мнение, да и Ида снизошла бы до совместного чаепития не раньше, чем он упал бы перед ней на колени, униженно умоляя о встрече.

Помолчав, Маргарет продолжила:

– Но раз Харриет Сиппель оказалась в том же отеле, полагаю, что и она присутствовала на том чаепитии?

Я кивнул.

– Что ж. Значит, им надо было обсудить что-то настолько важное, что все прежние разногласия отошли на второй план.

– Вы можете предположить, что бы это могло быть?

Маргарет снова посмотрела в окно на ряды могил на кладбище.

– Возможно, предположение появится, когда вы придете навестить меня завтра.

Глава 11 Два воспоминания

Пока я напрасно старался убедить Маргарет Эрнст рассказать мне историю Патрика и Франсис Айв, Эркюль Пуаро находился в кофейне «Плезантс» в Лондоне, где занимался не менее бесполезным делом: пытался выудить из официантки Фи Спринг то, что она хотела ему рассказать, но не могла вспомнить.

– Все, что я могла вам сказать, я уже сказала, – устало твердила ему она. – В тот вечер я заметила, что с Дженни что-то не так. Тогда я отогнала эту мысль, решив, что подумаю об этом позже, а сама запрятала ее так глубоко, что теперь никак не могу вспомнить. И не приставайте ко мне, все равно не поможет. Так вы совсем ее спугнете. Терпения в вас нет, вот что.

– Пожалуйста, не отказывайтесь от попыток вспомнить, мадемуазель. Это может оказаться крайне важно.

Фи Спринг бросила взгляд на дверь через плечо Пуаро.

– Что до воспоминаний, то скоро сюда придет один человек, у которого они наверняка имеются. Он уже заходил около часа назад. Полицейский показал ему дорогу – да нет, прямо-таки проводил его сюда, как будто тот особа королевской крови. Я еще подумала, важная шишка, наверное. Вас тут не было, вот я и сказала ему, чтобы он приходил через час. – Она посмотрела на часы, которые стояли на гнутой полке между двумя чайными чашками, как раз у нее над головой. – Я знала, что вы еще хотя бы раз зайдете, после того, как я сказала вам, что искать ее здесь бесполезно.

– Этот джентльмен не назвал свое имя?

– Нет. Однако был мил и вежлив. Вел себя уважительно. Не то что тот, грязнуля, который говорил вашим голосом. Никакого права так поступать у него не было, хоть и получалось хорошо.

– Pardon[37], мадемуазель. Человек, на которого вы ссылаетесь – мистер Сэмюэль Кидд, – вовсе не говорил моим голосом. Он лишь пытался это сделать, но ни один человек не может в точности скопировать голос другого.

Фи расхохоталась.

– Ну, ваш-то он копировал чертовски здорово! С закрытыми глазами я бы и не догадалась, кто говорит.

– Значит, вы плохо слушаете, как говорят люди, – рассердился Пуаро. – У каждого из нас свой уникальный тембр, своя каденция. – Желая проиллюстрировать свою мысль, Пуаро поднял чашку с кофе. – И они столь же неповторимы, как потрясающий напиток кофейни «Плезантс».

– Слишком много вы его пьете, – сказала Фи. – Это вредно.

– Откуда у вас такая идея?

– Вы же не видите своих глаз, мистер Пуаро. А я вижу. Выпивали бы по чашке чая хоть иногда. У него нет привкуса грязи, да и слишком много чая не бывает. От чая человеку одна польза. – Произнеся эту речь, Фи разгладила на коленях передник. – И это неправда, что я не слушаю, как говорят люди: я слушаю, только не интонацию, а слова. Важно ведь что говорят, а не как – с бельгийским акцентом или с английским.

Тут дверь отворилась, и в кофейню вошел человек. У него были печальные глаза бассета.

Фи толкнула Пуаро.

– Вот он, на этот раз без полицейского эскорта, – шепнула она.

Человека звали Рафаль Бобак, он служил официантом в отеле «Блоксхэм» и приносил чай Харриет Сиппель, Иде Грэнсбери и Ричарду Негусу в четверть восьмого вечером того четверга, когда их всех троих убили. Извинившись за вторжение, Бобак сказал, что Лука Лаццари объявил всем служащим своего отеля, что если кто-то из них захочет поговорить со знаменитым детективом Эркюлем Пуаро, то его можно найти в кофейне «Плезантс» на Сент-Грегори-Лейн.

Едва они уселись за столик, Пуаро спросил:

– Что же вы хотите мне сообщить? Вы что-то вспомнили?