Эрлик-19

Утро предсказуемо наступило внезапно. Дверь в камеру Калмана неожиданно распахнули всё те же люди в зелёном камуфляже, затем командным голосом объявили о том, что пора выходить, а после повели в доселе незнакомую часть здания. Калман всегда не очень хорошо ориентировался во всех этих плохо освещенных лабиринтах коридоров, но на этот раз точно понимал, что ведут его не на допрос. Первое, что мелькнуло в его голове после вполне реального осознания происходящего, – это то, что он идет на казнь. Однако эта странная, но довольно ясная мысль почему-то совсем не расстроила, скорее, немного удивила. И вскоре она даже на миг нашла свое подтверждение, потому как Калмана вывели на улицу, но там почему-то не повели на эшафот, а погрузили в раскрашенную с внешней стороны в темно-зеленый цвет, довольно теплую и комфортабельную машину, с отгороженным от водителя салоном. Те двое людей, что вели его сюда, неожиданно сели по бокам, с двух сторон и как только двери закрылись, машина немедленно сдвинулась с места и поехала вперед. Еще через пару минут, она остановилась возле ворот, и те, почему-то без досмотров и вопросов, легко раскрылись. После этого Калман даже удивленно осмотрел своих сопровождающих. Единственным вариантом развития событий был лишь тот, в котором его, вероятно, переводят куда-то еще, ничем другим объяснить происходящее было нельзя. Однако, когда спустя еще время они подъехали к железнодорожной станции, Калман непроизвольно замер.

– Выгружаемся, девочки! – скомандовал один из его провожатых и вышел из машины.

– У солдата нет теплой одежды, – бросил ему второй. – Пусть пока посидит здесь.

– Согласен, – одобрил предложение первый и, достав сигарету, закурил.

– Думаешь, в этот раз не опоздает? – спросил второй и тоже вышел из машины. – Последнее время всегда не вовремя приходит.

– Посмотрим, – прищурившись, ответил первый и захлопнул дверь.

Калман остался один, в полном ощущении, что его изначальная версия сильно не верна, и что происходящее абсолютно точно не является постановкой. Его действительно куда-то отправляли, причем на поезде. На каком и когда именно, он, конечно, не понимал, но когда увидел ту самую черную махину, которая почти неслышно подобралась к станции, даже сам, без предварительного разрешения, вышел наружу. Так близко тот самый легендарный «Эрлик» Калман, пожалуй, не видел никогда.

– Ну что, солдат? – спросил его один из сопровождающих. – Впечатляет?

– Да, – коротко, и не глядя на вопрошающего, ответил он.

До сих пор Калману сложно было даже представить, что он сможет вот так запросто хотя бы увидеть этот поезд, а уж попасть на него, и тем более. На время прибытия поезда всегда перекрывались абсолютно все дороги в радиусе нескольких километров. Впрочем, в голове еще какое-то время теплилась мысль, что Калмана, возможно, привезли просто посмотреть, но она быстро улетучилась, ведь его наскоро подхватили с двух сторон и повели вперед. Остановившись возле состава, его провожатые немного пометались, потом кому-то позвонили прямо с коммутатора на ближайшем столбе, и уже значительно позже в одном из вагонов открылась автоматическая дверь. Они спешно схватили Калмана под руки и потащили в ту сторону. Остановились перед темным входом и, кажется, все до единого удивленно замерли.

– Кто? Куда? Звание? – спросил из темноты грубый женский голос.

– Энквист. На фронт. Рядовой, – так же четко ответил один из его сопровождающих. – Все бумаги были переданы два дня назад!

– Допуск?

Тот спешно протянул вперед дрожащую руку с каким-то куском пластика. Оттуда всего на долю секунды вылезла ответная рука, и очень скоро сказали:

– Ясно. Грузим.

Калмана тут же выпустили и зачем-то даже немного отошли назад, а потом прямо перед ним вниз опустилась пневматическая лестница. Калман неуверенно поставил ногу на первую ступень, затем сделал еще шаг, потом еще, и вскоре оказался в той же темноте.

– Закрываем! – неожиданно скомандовал всё тот же грубый женский голос рядом с ним, и дверь сзади с мягким шипением закрылась.

Калман продолжил стоять, словно истукан. И не потому что боялся, ему на самом деле было не понятно, что дальше делать.

– Отправляем! – вновь сказал тот же голос, видимо, в рацию и потом добавил. – Второго-то посадили?

– Да. На месте, – ответили оттуда.

– Ясно. Отходим.

Калман продолжал стоять, потому как был абсолютно убежден в том, что соблюдать правила важно. Какие они конкретно здесь, он не знал и потому предпочитал не двигаться. Тишину нарушил всё тот же грубый женский голос.

– Ты живой хоть? – спросила женщина и, включив фонарик, осмотрела его с ног до головы.

– Да, – робко ответил Калман и от яркого света невольно прищурился.

– Ну молодец, значит, пошли.