Ермак

Я, придя в себя, огляделся. Да, усадьба впечатляла. Здоровенная трехэтажная домина с множеством пристроек. Великолепный сад, виднеющийся огород с парниками, небольшой пруд перед домом. На фоне начинающего садиться солнца выделялись крылья ветряной мельницы, стоящей шагах в трехстах от основного здания. Из флигеля к коляске быстрым шагом выдвигался мужчина лет сорока, одетый в сюртук, белую рубашку, брюки, заправленные в сапоги. Щёки приближающегося субъекта украшали шикарные бакенбарды. Подойдя ко мне, успевшему вылезти из данного средства передвижения, мужчина учтиво поклонился и представился:

– Добрый день, ваше благородие, управляющий усадьбы Сазонов Александр Иванович.

– Здравствуйте, Александр Иванович, – я внимательно посмотрел на управляющего и первым впечатлением остался доволен. Взгляд прямой, без раболепия. Одежда явно не новая, но чистая и аккуратная. Держится с достоинством. После краткого осмотра управляющего, продолжил:

– Хорунжий Аленин. Новый хозяин данной усадьбы.

– Меня уведомили, ваше благородие. – Сазонов снова поклонился. – Рад вашему прибытию.

Отвечая, управляющий со скрытым интересом рассматривал меня. Я делал то же самое. Реально Сазонову и дальше управлять моим имением или мызой, как её здесь называли. Если не выяснится, что управляющий несколько злоупотребляет своими обязанностями. Хотя если такое выяснится, то, честно говоря, даже не знаю, что и делать. Вряд ли за три недели, что мне отвёл на знакомство с усадьбой государь, успею найти кого-то другого.

«Ладно, о плохом думать не будем, но то, как живут в Курковицах, заставляет задуматься о компетентности Александра Ивановича», – данная мысль заставила меня ещё раз внимательно осмотреть управляющего.

Сазонов с честью выдержал мой взгляд, хотя я и заметил, как он непроизвольно вздрогнул. Как мне сказал в училище сотник Головачев после подавления бунта: «Аленин, нормальный ты юнкер – добродушный как бы, любишь хорошую шутку в исполнении других, да и сам не прочь пошутить, песни поёшь, заслушаешься. Улыбнёшься – само обаяние! Все девки – твои! А вот посмотришь иногда, не знаю, в чём секрет, но жутко становится так, что тянет штаны проверить на предмет сухости. Вроде и лицо не сильно меняется, но взгляд… Волосы на затылке сами приподниматься начинают. И понимаешь – вот она смерть твоя! Не надо, Аленин, так смотреть, если перед тобой не враг!»

– Ваше благородие, что пожелаете с дороги?

– Александр Иванович, а баня в усадьбе есть?

– Как не быть, ваше благородие. Отличная новая баня. Последний из владельцев рода Афанасьевых, при котором она была построена, очень попариться любил.

– Вот и замечательно. Дайте распоряжение, чтобы воды нагрели, пыль дорожную смыть. А вот в субботу попаримся.

– Слушаюсь, ваше благородие. А что на обед приготовить?

– На ваше усмотрение, Александр Иванович. Я нетребователен в пище. Было бы сытно. И по вещам распорядитесь.

– Будет исполнено.

Пока я разговаривал с управляющим, к нам подошёл молодой босоногий парнишка лет двенадцати-четырнадцати в холщовой рубахе и таких же штанах, который восторженно смотрел на мою форму и награды.

– Митька, быстро отнёс вещи его благородия в дом, – скомандовал ему Сазонов.

Дождавшись, когда пацан выгрузит вещи, я расплатился с извозчиком, получив от него: «Благодарствую, ваше благородие». Только после этого направился за управляющим на осмотр внутренностей дома. Было как-то неудобно морально. Теоретически я знал, как должен себя вести его благородие со своей дворней или наемными слугами, но на практике давалось это с трудом. «Тяжело тебе придётся, товарищ гвардии подполковник, – думал я про себя, следуя за Сазоновым. – Какой из тебя на хрен дворянин и барин. И не откажешься от такого подарка! Какое у меня должно быть поведение, представляю, но претит. Ладно, что-нибудь придумаем. Три недели, надеюсь, быстро пролетят. А дальше домой в полк?! Хотя в это уже верится с трудом. Какое-то непонятное обхаживание и задаривание моей персоны со стороны царствующей семьи».

Следующие два часа ушли на осмотр усадьбы. Обстановка в доме была богатой. Конечно, с дворцовой не сравнить, но, на мой взгляд, была на высоком уровне. Скотный двор, конюшня, сараи, огород и сад порадовали чистотой, ухоженностью. Было видно, что здесь трудятся от зари до темна. За время ознакомления выяснил у управляющего, кто работает на усадьбе. Оказалось, что кроме Сазонова и ещё одной работницы на мызе царствовал семейный подряд. Кухаркой и домоправительницей была Степанида – женщина пятидесяти лет, которая была в дворовых девках ещё при первом из Афанасьевых. Её брат Прохор с семейством, плюс муж старшей из его дочерей с детьми занимались различными работами. Всего двенадцать человек. Кроме Сазонова и Митьки, младшего из сыновей Прошки, так называл Прохора Сазонов, пока никого больше не видел. Все на работах в поле. Идёт сбор урожая.