Ермак

Хорошо было, что цесаревич, по словам Волкова, изволил почивать, а то бы я даже и не знаю, как бы смог с Николаем общаться, оглушённый такой новостью. Правда, на следующий день общение несколько даже затянулось. С утра к наследнику государя проследовал Волков. Потом в спальню занесли очень большое количество бутылок, в основном портвейна, хотя и коньяк присутствовал в значительном количестве. Было и немного закуски. А потом два лейб-гусара Коля и Женя начали ПИТЬ. Всё слово большими буквами. Я, чуть-чуть приоткрывая дверь в спальню, с периодичностью через час отслеживал состояние подопечного. Как ни странно, первым выбыл из сражения с зелёным змием ротмистр Волков. Об этом узнали, когда открылась дверь и на пороге комнаты показался одетый цесаревич с бледным лицом, который трезвым голосом попросил меня зайти к нему.

Дальше, если коротко рассказывать, наследник российского престола заставил меня пить с ним. Ладно, хоть не коньяк. А то от тех доз, которые поглощал Николай, я сломался бы через полчаса. А так какое-то время продержался. За это время я узнал, как цесаревич любит Аликс. Но, к сожалению, её неприятие православия не позволяло им соединиться, а теперь поздно.

Старший брат принца Георга Альберт Виктор умер во время эпидемии гриппа в январе девяносто второго года. Тогда же умерла его невеста вюртембергская принцесса Виктория Мария Текская, которая стала таковой после того, как Аликс отказала Альберту Виктору, про которого ходили слухи, что он и есть знаменитый лондонский убийца – Джек Потрошитель. После этих событий бабушка Виктория настояла, чтобы Аликс вышла замуж за Георга. Тем более что тот был похож на Николая, как две капли воды. Хотя чему удивляться: матери-то обоих наследников родные сёстры.

Потом было чтение вслух письма теперь уже герцогини Йоркской, в котором она описывает все произошедшие события в королевской семье Великобритании. Заканчивалось письмо тем, что, несмотря на любовь к Ники, она должна была так поступить, как поступила. В общем, много слезливого бла-бла, на фоне «Правь, Британия, морями!». И надеюсь, править теперь будет с дырой от гемофилии в борту.

Дальше началось поглощение спиртного в устрашающих для моего тела и сознания количествах. Так я даже в моей прошлой жизни в будущем ни разу не пил. Очнулся утром на кровати, где полностью одетыми, как и я, спали Николай и Волков. Во время процесса опохмеления я узнал от них, что должен обязательно записать им в дневники те три новых замечательных романса, которые вчера впервые исполнил. Далее, наводящими вопросами я узнал, что принёс в этот мир «Берега-берега» Александра Малинина, «Очарована, околдована» Николая Заболоцкого и романс «Напрасные слова» на стихи Ларисы Рубальской.

«С этим надо чего-то делать, – подумал я, прерывая поток воспоминаний и вновь потягиваясь. – Ещё одна подобная пьянка, и я точно исполню „Марш Будённого“ или ещё что-нибудь похлеще. Хотя как отказать цесаревичу?!»

У нас с ним в начале возлияния, когда я его пытался убедить, что мне нельзя на службе выпивать, до «ты меня уважаешь…», конечно, не дошло. Но где-то рядом разговор ходил, а потом последовал прямой приказ – пить. Наилучший выход, как вижу, пока ещё в сознании, делать вид, что полностью отрубился. Хорошо, что больше с цесаревичем по сегодняшний день пить не пришлось, хотя они с Волковым тогда ещё три дня бухали. И песни в тот раз, слава богу, в тему подошли. Их сейчас в Хабаровске многие поют, желая понравиться избранницам. И ещё! На той пьянке-гулянке какая-то мысль дельная промелькнула?! Сказал сам себе запомнить, но те клетки головного мозга, которые не хотели пить, умерли первыми.

Я выпрямился в кресле и попытался вспомнить, что же такое я забыл важное. Но алкогольная амнезия и прошедшие четыре месяца с того события всё сильнее препятствовали в решении этой проблемы. Плюнув на всё, я стал одеваться, чтобы направиться домой. Точнее, на снимаемую часть очень даже неплохого дома.

Дом генерал-губернатора, в котором разместился цесаревич, был относительно большим. В нём имелись малая и большая гостиные, столовая, музыкальные комнаты и будуар, зал для приемов, получивший название Атаманский, спальни, также кабинеты, передняя, помещения для прислуги и дежурных офицеров, в которых я частенько ночевал на дежурстве. Но хотелось, чтобы был свой уголок. Все офицеры конвоя были женатые и, когда цесаревич определился, где всё-таки будет его резиденция в ближайший год, перетянули в Хабаровск семьи.

Глядя на них, и я решил снять себе жильё. Но в забитом офицерами Хабаровске получить жильё в наём было большой проблемой, а тем более целых полдома. Мне помог мой старый знакомый Арсений Тарала, который снимал такую жилплощадь для себя. Но так как был постоянно в разъездах, отдал это жилье мне с условием, что я его приючу, когда он будет появляться наездами в Хабаровске. От такого подарка грех было отказываться, тем более дом располагался в двух кварталах от дома генерал-губернатора. Неторопливым шагом десять-пятнадцать минут.