Ермак

Тот попытался дёрнуться, но я, удерживая его за плечо, большим пальцем надавил на плечевое нервное сплетение. Англичанин заорал. Савельев попытался встать, чтобы помешать мне, но Ус и вбежавшие в кабинет Тур и Леший не дали ему этого сделать. Я, продолжая давить на нервный узел, думал о том, что это хоть и не одна из пяти точек на теле, которые мне показал Джунг Ли, при нажатии которых человек начинал ощущать нарастающую дикую боль, но тоже должно быть очень не комфортно.

Я в своё время сам лично перенёс три точки, на которые нажимал Ли. После четвёртой потерял способность что-либо соображать и готов был сделать всё, о чём бы меня ни попросили. Если же нажать пятую, то, по словам старого корейца, у человека в организме начинались необратимые изменения, и тот умирал. Но до этого он становился марионеткой в руках проводившего данную «акупунктуру».

Дождавшись, когда Бекхэм начал визжать, я отпустил его плечо.

– Думаешь, это была боль, Бекхэм? Нет, это ещё цветочки. Я тебе расскажу, какую ты получишь боль, когда я за тебя возьмусь лично, после того как ты выйдешь из этого кабинета на улицу, – я опять «ласково» улыбнулся Джозефу, который затравленно смотрел на меня, но продолжал хранить молчание. – Есть страна Афганистан, которую англичане давно хотят покорить. У одной из народностей, которая там проживает, есть такая пытка-казнь, называется «красный тюльпан».

По моему жесту к Бекхэму за спину подскочил Тур и вздёрнул ему обе руки вверх. Когда тот попытался встать со стула, я упёр англичанину в живот метательный нож, который достал из рукава, и Джозеф покорно замер на стуле.

– Продолжу. Жертве первоначально дают опиум, чтобы она не умерла сразу от боли. Когда дурман подействует, её подвешивают за руки и начинают от живота снимать кожу. Делают первый надрез вот здесь, – я провёл ножом чуть выше пупка англичанина. – Потом здесь, а дальше вот так. Сделав все эти надрезы, начинают, не торопясь, снимать кожу. Снимается всё до уровня шеи, поднимается вверх, затем кожа привязывается к запястьям рук, и получается такой тюльпанчик, – рассказывая всё это, я показывал на Бекхэме, где и как делаются надрезы. Пришлось в прошлой жизни несколько раз сталкиваться в Афганистане с такими тюльпанами из наших солдат. – Когда человек приходит в себя после окончания действия опиума, то он начинает сходить с ума от боли. Говорят, что некоторые мучаются до двух суток.

Сделав драматическую паузу, я отметил, что побледнел не только Бекхэм, но и штабс-ротмистр, после чего продолжил:

– Но мы усовершенствовали данную казнь-пытку. Дополнительно к этому у нас жертва, когда очнётся, ещё и на колу сидит на перекладинке, чтобы кол не слишком глубоко для начала вошёл. А перекладинок там кому две, кому три. Так постепенно и будешь опускаться пониже, а кол будет заходить поглубже.

– Ермак, я на пять перекладин кол сделаю. Дарья нам всем, братам, как сестра была. Пусть, сука, подольше помучится, – перебил меня Тур, который при этих словах загнул вытянутые руки Бекхэма так, чтобы посмотреть тому в лицо.

– Сэр Бекхэм, я вам всё сказал. И красный тюльпан будет вас ждать, как только появитесь на улице. Даю слово казака. Ну, а господин штабс-ротмистр подумает о том, что с его женой может произойти то же, что с Дарьей, да и промолчит о нашем разговоре. А дальше, как говорится, закон – тайга, прокурор – медведь. У нас в прошлом году целый подполковник Генерального штаба Японии пропал. И ничего. Ответили, природа у нас такая. Охотятся не только люди, но и звери. А амурский тигр очень хороший охотник. Был англичанин и сплыл, – я посмотрел в глаза Бекхэма, в лице которого не было ни кровинки. – Жду вас на улице. Пошли, браты.

Казаки выскочили из кабинета, а я уже в дверях услышал в спину:

– Это был товарищ Иван. Я знаю его только под этим именем. После гостиницы он направился в китайский квартал. Оттуда его в Китай должны вывезти контрабандисты.

– Ваша роль в покушении на цесаревича? – спросил я, поворачиваясь к Бекхэму.

– Если бы не получилось Николая взорвать, то я его должен был убить из винтовки. Я привёз хороший арсенал, включая штуцер Жирардони.

– Что же, сэр Бекхэм, вы должны постараться убедить штабс-ротмистра Савельева в том, что должны находиться в тюрьме. Я дал слово казака и сделаю всё, что сказал, если вы окажетесь на свободе и на улице.

С этими словами я покинул кабинет, надевая папаху.

Глава 13 Погоня

Выйдя из здания, наткнулся на взгляды братов.

– Ермак, получилось?! – прогудел Тур.

– Сломался англичанин, – хмуро улыбнулся я. – Не выдержал нашей обработки. Спасибо тебе, Тур, хорошо с колом поддержал.

– Ермак, а правда так казнят в этом, как его… Ну про который ты говорил… Это же жуть какая-то. Ладно на кол, но так вот кожу снимать! Бры! Изуверство это… – Леший передёрнул плечами. – Его благородие с лица аж сбледнул. А этому англичанину совсем плохо стало. Я знал, что ты притворяешься, и то мне на всё это страшно смотреть было.

– Изуверство не изуверство, а я бы того, кто Дарью убил, на кол бы посадил. Кожу нет, а на кол да! – угрюмо произнёс Ус.