Ермак

Бал начался с полонеза. Танец длился около пятнадцати минут. Я в который раз поблагодарил Бога, что я сегодня на службе и могу не танцевать. Кроме вальса так ничего и не выучил. После торжественного марша-полонеза началось награждение. Цесаревич зачитал царский указ и со словами благодарности начал вручать ордена.

Первым получил награду полицмейстер Чернов, который к этому времени почти полностью пришёл в себя от контузии. Осталось небольшое заикание. С учетом уже имевшихся наград Чернов получил Анну второй степени. Головачеву, Банкову, Савельеву и мне вручили Анну третьей степени, тоже с мечами. Мне потом ещё по отдельному указу добавили Станислава третьей степени за внедрение в российские войска нового снаряжения.

Мои РД-54, плащ-палатка, котелок, индивидуальный пакет, жгут были приняты на вооружение царской армии. Николай после награждения мне сказал, что за них мне ещё и неплохие привилегии назначили. Скоро на счет первый платёж придёт. А в моём РД сам император ходил в поход на десять вёрст. Остался очень довольным удобством этого ранца и плащ-палаткой. Из котелка пищу принял с удовольствием. Изменения небольшие, с минимальным удорожанием, по сравнению с тем, что было в снаряжении армии до этого, а удобство выросло значительно. Кроме того, цесаревич сообщил мне, что все мои браты награждены Анненской медалью и ста рублями. Завтра он вручит награды в присутствии конвоя. Семьям погибших полицейских и Михайлова назначены пенсии по пять рублей в месяц сроком на десять лет.

За такие новости не грех было опрокинуть пару бокалов шампанского. Несколько расслабленный от выпитого, освободившись от поздравляющих лиц, я фланировал по помещениям собрания, когда за спиной услышал женский голос, которой тихо произнёс:

– Тимофей Васильевич, есть подозрительная женщина.

Повернув голову, я встретился с глазами симпатичной блондинки агентессы Соболевой Натальи.

– Где? – тихо спросил я.

– Пошла в дамскую комнату у бального зала, её там Филатьева караулит, – одними губами произнесла Наталья Алексеевна.

– Хорошо, продолжайте работу, – я кивнул головой и направился в сторону помещения, где женский пол справлял свои естественные надобности, а также мог поправить одежду и прическу.

Когда подходил к помещению, проходя через столовую, мне навстречу попалась миловидная брюнетка, которая, кивнув головой, быстро прошмыгнула мимо меня, направляясь в основной зал, где происходили танцы и награждение. Что-то заставило меня насторожиться и посмотреть ей вслед. Что-то царапнуло сознание, но что, я не мог понять, но чуйка начала верещать.

В этот момент я увидел в проходе между помещениями, как отворилась дверь дамской комнаты и из неё, покачиваясь, появилась Филатьева. Машенька руками прикрывала рот, а сквозь сложенные ладони и пальцы на пол капала кровь.

– Что случилось? – крикнул я, устремляясь к Филатьевой.

– У неё оружие, – оторвав руки ото рта, смогла произнести Мария Александровна и как-то замедленно осела на паркет.

– Чёрт! – я развернулся и бросился за брюнеткой.

Теперь я понял, что меня смутило. Ридикюль, который несла в руках девушка, раскачивался при ходьбе очень сильно, будто в нём лежало что-то тяжёлое.

Пролетев столовую, я ворвался в зал и увидел, что брюнетка направляется к цесаревичу, до которого ей осталось шагов пятнадцать. Николай стоял, придерживая под локоток Элеонору, которая с театром прибыла в Хабаровск неделю назад. Рядом стояли барон Корф с супругой, генерал Духовский, у которого щека уже зажила, с супругой, ротмистр Волков, ещё кто-то из свиты. Личников, роль которых сегодня выполняли Лис, Леший, Тур и Дан, я рядом с цесаревичем не увидел. Они, хоть и коробочкой, но стояли шагах в пяти от этой группы.

Увидев, как рука девушки опустилась в ридикюль, я запаниковал, поняв, что добежать до неё не успеваю до того, как она откроет огонь. Глаз зацепил канделябр с незажженными свечами, который стоял на столе для карточной игры у стены. В каком-то немыслимом развороте-прыжке подлетел к этому столу, схватил подсвечник и с криком «оружие» запустил им в девушку, которая уже поднимала револьвер на уровень глаз.

Канделябр, пролетев, как копье, метров шесть, угодил основанием в затылок брюнетке. Удар был настолько сильным, что девушка рухнула как подкошенная. Револьвер вывалился у неё из руки и с громким стуком, следом за подсвечником, упал на пол. Я подскочил к террористке, перевернул её лицом вниз и быстро своим офицерским шарфом связал сзади ей руки.

– Не трогать револьвер! – рявкнул на какого-то шпака, который начал нагибаться к оружию.