Ермак. Личник

Генерал Черевин сморщился, будто разжевал дольку лимона вместе с кожурой, после чего продолжил доклад.

— Агентесса секретной части конвоя цесаревича Соболева заподозрила террористку по её поведению. Вторая агентесса Филатьева попыталась в дамской комнате задержать преступницу, когда та перекладывала револьвер из кобуры, которая располагалась у неё на бедре под платьем в ридикюль. Филатьевой задержать террористку не удалось. Та два раза ударила её рукоятью револьвера. У агентессы сломана челюсть, разбиты губы и сильный ушиб головы в районе темени. Несмотря на ранение, Филатьева смогла сообщить информацию сотнику Аленину-Зейскому, который, ворвавшись в бальный зал, где находился цесаревич и террористка, готовившая стрелять, запустил в неё, как копьем канделябр со свечами. От удара в голову, эта Эстре потеряла сознание и не смогла выстрелить в наследника престола. По этому эпизоду всё, — Черевин угрюмо посмотрел на министра внутренних дел и его товарища.

— Значит канделябром, говорите, запустил, — хмыкнул Ванновский. — Пётр Александрович, что же вы так кадры свои плохо учите? Один канделябрами бросает, вторая не может задержать преступницу. Отчего же такая слабая подготовка в секретной части?

— Подготовка у Аленина-Зейского отличная, Пётр Семёнович. Попробуйте канделябром попасть с десяти шагов точно в голову. А оружия у него не было с собой, потому что он был в числе награждаемых за предотвращение предыдущего покушения на Государя Наследника, которое можно сказать он и раскрыл, — Черевин с вызовом посмотрел на военного министра.

Всем была известна негласная борьба между Петром Семёновичем и Петром Александровичем за место рядом с императором. И тот, и другой считались друзьями государя. Император Александр III очень любил Ванновского, которого он взял из корпусных командиров в Киеве. Пётр Семёнович был начальником штаба у Императора, когда Александр III был еще Наследником-Цесаревичем и командовал отрядом войск во время восточной Турецкой кампании. И всё время царствования Александра III был военным министром. А Черевин вот уже четырнадцатый год отвечал за охрану государя и имел большое на него влияние. Поэтому пикировки между ними возникали постоянно и были в порядке вещей. Тем более Пётр Семёнович был человеком весьма желчным, а Пётр Александрович резким и за словом в карман не лез.

— А девица служит меньше полугода. И она не ожидала нападения. Мадемуазель Эстре ударила Филатьеву сразу, как достала револьвер снизу и с разворота. В такой ситуации ни каждый боец среагирует. К тому же, сегодня были получены сведения, что террористка, вернее всего, также проходила обучение в Швейцарии и в том же пансионате, где проходили обучение предыдущие террористы, которые готовили бомбы и Белков, который и опознал Эстре, — продолжил Черевин.

— Девица заговорила? — прервал своего охранника император.

— Пока неизвестно, Ваше императорское величество. На совет я прибыл прямо из телеграфной конторы. Последнее сообщение было о том, что Белков опознал Эстер. Ему дали возможность переговорить с террористкой. Потом в камеру к преступнице заходил сотник Аленин-Зейский. После его выхода зашёл Савельев, которому сотник сообщил, что девица готова к разговору. Ждем результатов. Я дал команду Мансветову, как что-то прояснится, сразу же нести информацию на совет.

— Ну, если с девицей поговорил Аленин, то она точно всё расскажет, — усмехаясь, произнёс Шебеко.

— С чего вы это взяли, Николай Игнатьевич? — поинтересовался министр иностранных дел.

— Ваше императорское величество, господа, а вам известно каким образом террорист Белков стал сотрудничать со следствием и наговорил уже на два смертных приговора для себя?

— Признаться, мне об этом не докладывали, — с явной заинтересованностью произнёс Александр.

Остальные члены совета отрицательно покачали головой. Кто-то и вслух признался в своём незнании.

— Штабс-ротмистр Савельев кратко сообщил мне по телеграфу, что сотник Аленин-Зейский и его побратимы из станицы настолько реалистично объяснили какая мучительная смерть ждёт террориста, если он не расскажет правды и выйдет из кабинета на улицу, что Белков предпочёл признаться, — Шебеко пальцем разгладил свои усы бакенбарды. — Признаюсь, с нетерпением жду расширенный отчёт ротмистра по этому делу, как и остальные материалы.

— И какую же казнь хотел применить к этому Белкову сотник? — поинтересовался у своего подчинённого Дурново.

— Какой-то «красный тюльпан» и одновременно посадить на кол, чтобы ещё дня три мучился.

— Какое варварство, — брезгливо произнёс Гирс. — Я слышал, что этот сотник в своё время у хунхузов уши и головы отрезал.

— А попытка убить наследника престола и будущего Императора Всероссийского это не варварство? — усмехнулся главный полицейский и жандарм Российской империи. — Я надеюсь, что мадемуазель Эстре после беседы с этим варваром пойдёт на сотрудничество со следствием, как и её коллега.