Ермак. Личник

— Тогда не будем воду в ступе толочь, пойдемте-ка на место взрыва. Туда сейчас большинство нужных нам людей подтянется.

Одевшись, с Кораблевым направился к дому Нино. Как я и предположил, там встретились с Банковым, который вместо Чернова временно возглавил полицейское управление. Савельев прибыл чуть позже, когда работы по разбору того, что осталось от дома французского поданного уже велись.

К обеду стало окончательно понятно, что вчерашний взрыв унёс жизни находящихся в доме трёх городовых, старшего агента Михайлова, нашлась покорёженная крышка с дарственной надписью от его часов, и ещё двух неизвестных. Один из них вернее всего и был «химиком». Была найдена кисть руки с застарелыми шрамами от воздействия на кожу кислоты. Погиб ли третий из «горе-купцов» установить не удалось. Слишком мало информативных фрагментов тел, не одетых в верхнюю одежду было найдено. То, что погибло двое неизвестных, определили по двум кускам правых ног, на которых были остатки только домашних брюк. Договорившись с Савельевым, что тот поплотнее обложит сэра Бекхэма, такую же команду дал Кораблеву. После этого отправился на доклад к Николаю.

Доложившись наместнику-цесаревичу, направился проведать генерала Духовского, барона Корфа и Чернова. Надо было узнать, как они себя чувствуют, уточнить, кто их будет замещать на дни болезни. Сегодняшний рабочий день Николая до обеда был очень насыщенным. Посетители пёрли валом. Всем надо было уточнить, как теперь работать, если из обоймы власти выбыли генерал-губернатор и Духовский, которые фактически и руководили всем на Дальнем Востоке.

Поход закончился уже к вечеру. Сергей Михайлович, судя по всему, сможет приступить к своим обязанностям лишь через месяц, а то и дольше. Осколок стекла пробил не только щёку, но и поранил язык. Рана была очень неудобной и болезненной. Общался больной через записи в блокноте.

Андрей Николаевич встретил меня радостно. Особенно ему было приятно увидеть свой подарок с Анненским темляком на мне. Ещё вчера было понятно, что ему и его жене можно сказать повезло. Было множество мелких порезов сзади на голове и шее. Крупные осколки, слава Богу, пролетели мимо супружеской четы. Так что барон Корф, не смотря на то, что шея и голова были замотаны бинтами, уже рвался на помощь Николаю, волнуясь, как бы тот не наделал ошибок. Пришлось записать кучу наставлений и дать обещание, что немедленно всё передам наследнику престола.

К Чернову в палату в лазарете не пустили. Состояние его было не простым. Хотя он ещё вчера пришёл в сознание, но сегодня его мучили сильные головные боли, тошнота и рвота. Как отметил Любарский, который вышел ко мне у Александра Михайловича наблюдаются сильные головокружения, особенно при поворотах головы, небольшая амнезия, нарушения слуха и речи. Так что не до разговоров.

Всё это доложил Николаю. Получил задачи на следующий день. Проверил, как несут службу амурцы, своих братов. Напомнил, что завтра вечером собираемся у меня. Обсудил вчерашнее происшествие с пришедшими ко мне «на огонёк» офицерами конвоя. Пропустили внутрь по чашке шустовской водочки, которая осталась со вчерашнего дня, и которую принёс в кабинет для снятия стресса. Отметили, что из чашки водка хоть и пьется, но надо в кабинете иметь более подходящую посуду. Повторили чайную церемонию и разошлись по домам. На дежурстве остался сотник Вертопрахов — командир амурского взвода.

Дома получил небольшой выговор за запах алкоголя, был накормлен, напоен, только чаем и уложен баиньки. Заснуть сразу не получилось. Ну, дело-то молодое. С утра после завтрака, напомнив Дарье, что сегодня вечером на ужин придут браты, направился сначала в полицейское управление. Банкова там не застал, но от Волкова Ивана Николаевича, который числился секретарём, узнал все новости, в которых для меня ничего интересного не было. По третьему человеку из «горе-купцов» была полная тишина.

Савельев, до которого добрался следующим, сообщил мне, что дед Максимка после двухдневного общения с Бекхэмом сильно сомневается, что тот англичанин. В том, что он не охотник, старый эвенк уверен точно. Так, неплохой стрелок. Дед и этот, предположительно липовый сэр, вчера на военном стрельбище немного попрактиковались. Поэтому штабс-ротмистр хочет сегодня пригласить Бекхэма на беседу. Попугает иностранца или всё-таки революционера своим синим мундиром сатрапа и душителя свободы.

Больше никуда не пошёл, пускай ответственные лица занимаются нужным делом. А мы займёмся своими делами. Два дня уже ежедневную справку для наместника не подавал. А информации накопилось много. Тем более Дан сегодня после суточного дежурства, так что писать и разбирать бумаги придётся самому. Этим и занимался, когда в кабинет влетел бледный как смерть и запыхавшийся Филиппов Устин с позывным «Ус».

— Ермак, Дарью убили! — глотая воздух, с трудом произнёс он. После чего наклонился вперёд, упершись руками в колени, пытаясь восстановить дыхание.