Ермак. Личник

— Ваша роль в покушении на цесаревича? — спросил я, поворачиваясь к Бекхэму.

— Если бы не получилось Николая взорвать, то я его должен был убить из винтовки. Я привёз хороший арсенал, включая штуцер Жирардони.

— Что же, сэр Бекхэм, вы должны убедить штабс-ротмистра Савельева в том, что должны находиться в тюрьме. Я дал слово казака, и сделаю всё, что сказал, если вы окажетесь на свободе и на улице.

С этими словами я покинул кабинет, надевая папаху.

Глава 13 Погоня

Выйдя из здания, наткнулся на взгляды братов.

— Ермак, получилось?! — прогудел Тур.

— Сломался, англичанин, — улыбнулся я. — Не выдержал нашей обработки. Спасибо тебе Тур, хорошо с колом поддержал.

— Ермак, а правда так казнят в этом, как его… Ну про который ты говорил… Это же жуть какая-то. Ладно на кол, но так вот кожу снимать! Бры! Изуверство это…, — Леший передёрнул плечами. — Его благородие с лица аж сбледнул. А этому англичанину совсем плохо стало. Я знал, что ты притворяешься, и то мне на всё это страшно смотреть было.

— Изуверство, не изуверство, а я бы того, кто Дарью убил, на кол бы посадил. Кожу нет, а на кол да! — угрюмо произнёс Ус.

— Может, ещё и посадим, — задумчиво произнёс я. — Надо нам, браты, в китайском квартале искать убийцу Дарьи. Он туда чуть больше часа назад ушёл. Его контрабандисты должны в Китай вывести. Может быть, перехватим.

— В самом квартале, Ермак, нам делать нечего, — уверенно сказал Тур. — Мне местные казаки рассказывали, эти китаёзы там своей жизнью живут. Нам ничего не расскажут.

— Это мне известно, Тур. Поэтому двигаемся в сторону лазарета. Надо Банкова найти. Возможно он ещё там и подскажет, что делать, — произнёс я, чувствуя, как во мне поселяется страх, увидеть мёртвую Дарью.

В лазарете перед прозекторской меня встретил Любарский.

— Сочувствую, Тимофей Васильевич, — врач с грустью посмотрел на меня. — Смотреть тело будете? Кто и когда его заберёт? Она же сирота.

«Млять, о наших взаимоотношениях с моей птичкой весь город, что ли знает. Хотя не удивлюсь, что и весь. Такая пикантная весть. Обер-офицер конвоя спит со своей служанкой. Да ну их всех в пень!» — подумал я.

— Буду смотреть, Василий Михайлович. Я тут поисками убийцы был занят, но сейчас, то есть чуть позже отдам распоряжения. Дарью мы заберём.

— Тогда пройдёмте, — доктор развернулся и пошёл по коридору к двери, за которой располагался морг.

Я, с трудом переставляя ноги, двинулся за Любарским. Зайдя в прозекторскую, увидел на столе Дарью, укрытую по шею простыней. Мне даже показалось, что она просто спит. Смерть будто бы и не оставила следов на её лице. Но вернее всего в этом было виновато освещение и моё воображение. Умом я понимал, что от удара в почку должно было произойти обильное кровотечение. Как сквозь вату в ушах до меня доносились слова доктора:

— Ножевой удар сзади в почку, повреждена почечная артерия. Я думаю, она сразу потеряла сознание от болевого шока и ничего больше не почувствовала. Удар был сильный снизу-вверх с подворотом в ране. Предположу, что так точно мог ударить врач или человек, которого этому специально обучали. В то, что такой точный и сильный удар получился случайно, мне верится с трудом.

— Мне Юрий Петрович говорил, что из двадцати четырех ран, которые нанесли Цезарю сенаторы, только одна была смертельной, — произнёс я, продолжая неотрывной смотреть на лицо Дарьи.

— Слышал эту байку. А всё, что вам сказал, довёл до господина Банкова. Он только минут десять назад, как отправился к себе в управление, — Любарский сделал паузу, после которой, будто бы решившись, произнёс. — И ещё, Тимофей Васильевич, Дарья Ивановна была беременной. Точно не скажу, но больше месяца.

Услышав эти слова, я почувствовал, что проваливаюсь в какую-то темноту. Очнулся от запаха нашатыря.

«Эх, как меня нахлобучило! Это что, такая защитная реакция психики?! Впервые за две жизни свалился в обморок, — подумал я, вздыхая резкий запах ещё раз, чтобы в голове прояснилось. — А всё потому, что в прошлой жизни дважды был женатым, но детей не было. А здесь через восемь месяцев я мог стать отцом».

Я застонал или зарычал. Любарский, который смог дотащить меня и усадить на кушетку, испуганно отшатнулся, увидев, как меняется моё лицо. А на меня опять накатила волна ярости. Хорошо, что новость о беременности Дарьи я узнал только сейчас, А то боюсь, сэра Бекхэма я бы грохнул прямо в кабинете у Савельева, после того как вытряс бы у него информацию о «товарище Иване». А последнему точно не поздоровиться. Если до этого я планировал его поймать и только узнать причину, по какой он убил мою любимую, то теперь целой тушкой он точно в руки Савельева не попадёт. Три, а то и четыре точки от Джунг Ли «товарищ Иван» получит. Это обещаю, уже сам себе. После этого он просить будет, чтобы его как можно быстрее вздёрнули, как покушавшегося на царскую особу или членов его семьи.

— Тимофей Васильевич, как вы себя чувствуете? — участливо спросил Любарский, продолжая держать в руке кусок бинта, смоченный нашатырем.