Ермак. Личник

Обогнав меня, вперёд вырвались Чупров Феофан и Шохирев Гриша, размахивая арканами. Увидев эту картину, вернее всего, «товарищ Иван» чуть довернул в сторону и буквально полетел к китайскому берегу, до которого оставалось метров пятьдесят. С седла я увидел, что тот несётся прямо в большую полынью.

— Стой! — заорал я. — Там полынья! Утонешь!

Чуб, наддав, вырвался вперёд и метнул аркан. Мимо. Следующий бросок сделал Шах, и петля лассо накрыла беглеца. Рывок. Падение тела и в воздух полетели брызги воды, а тело «товарища Ивана» пропало из вида. Григорий, сориентировавшись, резко повернул в сторону, уходя от припорошенной снегом полыньи, разматывая аркан на всю длину. Остановил бег коня и потянул на себя верёвку.

В полынье показалась голова беглеца уже без головного убора. Наконец-то я увидел лицо убийцы своей любимой женщины. Мужчина европейской наружности, лет сорока с короткой причёской и бородой, свежим шрамом-порезом под левым глазом, смотрел серыми, как свинцовые облака глазами на окружающих полынью казаков. Течение Амура пыталось утащить его под лёд, но накинутая верёвка аркана не позволяла этого сделать. Я спрыгнул с коня и осторожно пошёл к полынье.

Убийца перевёл взгляд на меня и усмехнулся. Я уставился в его глаза, пытаясь что-то рассмотреть для себя. В ответ наткнулся на уверенный в себе и своей правоте взгляд «товарища Ивана», который не только не отвёл свои глаза, а, наоборот, пытался что-то также рассмотреть во мне. Потом я увидел, как в его глазах зажглось торжество, беглец ещё раз усмехнулся, а затем мелькнуло лезвие ножа, перерезающее одним движением верёвку, и мой личный враг скрылся подо льдом.

Глава 14 Душевные беседы

— Тимофей Васильевич, как я рад вас видеть, — с этими словами штабс-ротмистр Савельев, встав со стула, вышел из-за стола и направился в мою сторону. — Снимайте верхнюю одежду и проходите. А я сейчас по поводу чая распоряжусь.

Поручкались, и пока я стаскивал с себя свой гибрид из шкур красного волка, ушанку и всё это размещал на вешалке, а потом прилаживал назад портупею, Савельев успел отдать распоряжения и вернуться за стол.

— Проходите же, Тимофей Васильевич, рассказывайте. Судя по вашему внешнему виду, домой не заезжали?

— Да, я сразу к вам. Надо отчитаться по «товарищу Ивану», который, к сожалению, покинул этот бренный мир, — с этими словами, я присел на стул около стола Савельева и стал вынимать крышку из полого, деревянного цилиндра, внутри которого хранились мои бумаги.

— Тимофей Васильевич, Вы же обещали привести его живым, — с упрёком сказал штабс-ротмистр, при этом с интересом наблюдая за моими манипуляциями.

— Владимир Александрович, поверьте, сам расстроен случившимся. Очень мне хотелось с ним пообщаться. Но кто же знал, что «товарищ Иван» решится покончить с собой, — я сожалеюще развёл руками, после чего подробно рассказал о наших приключениях и самоубийстве революционера-террориста.

Закончив свой рассказ, я выложил на стол главного жандарма дальнего Востока листы бумаги, достав их из футляра.

— Вот показания казаков и китайских контрабандистов с переводом на русский язык. Кто смог, тот расписался, остальные пальцы в чернилах приложили. Шмуглеров я отпустил, но кое-что они интересное рассказали.

В этот момент мне пришлось сделать паузу, так как в кабинет принесли чай. Грея руки об подстаканник, сделал несколько глотков круто заваренного чая. Насладился тем, как по телу потекла тёплая волна. Всё-таки почти пять суток на морозе сказалось. Тело просто хотело тепла. Ещё после одного глотка, продолжил.

— Так вот, старшего этой команды контрабандистов Ли Киу, «товарищ Иван» нашёл во Владивостоке почти два месяца назад. Этот китаец занимался контрабандой из Гирина во Владивосток через Хунчунь и обратно летом, а также из Гирина через Лахасусу в Благовещенск и назад зимой. В Хабаровск никогда не ходил. Но наш уже покойный знакомый предложил столько, что Ли Киу нанялся к нему на два месяца или больше, если понадобится. Вся задача Ли и его людей заключалась в том, чтобы находиться в Хабаровске в обусловленном месте и в любой момент быть готовым вывести трёх или четырёх человек в Китай. Поэтому Тифонтай их так долго и искал. Люди новые, нигде не светились. Кроме «товарища Ивана» китайцы больше никого не видели, — я перевёл дыхание, чем воспользовался Савельев.

— И как много заплатил?

— Да двести вот таких монеток, — с этими словами я положил на стол перед штабс-капитаном золотой соверен или фунт стерлингов.

Увидев золотую монету с изображением королевы Виктории, Савельев от удивления, аж присвистнул. После чего, смутившись своего ребячества, спросил:

— И сколько это в рублях будет?

— Если золотыми, то чуть больше восьмисот рублей, а бумажными почти тысяча триста будет. Неплохой заработок за два месяца, — ответил я удивлённому Владимиру Александровичу. — На этом мои новости заканчиваются. Больше ничего интересного установить не удалось.