Ермак. Начало (СИ)

Развязав большой мешок, я увидел, что он набит золотыми самородками, в остальных мешках оказался золотой песок в основном жёлтого цвета. В одном из мешков песок был красноватого цвета. Завязав все мешки, я их распихал по своим передним перемётным сумкам на Чалом и задумался.

Выходит я был прав в своих размышлениях. Этот так похожий на армейский отряд хунхузов мыл золото и вернее всего посменно. Одна смена моет, другая отдыхает. Намыли прилично. Больше трёх пудов. А объём небольшой. В литровую банку входит в среднем как раз пуд или чуть больше. Это зависит от чистоты золота. Если золото 999 пробы, то в литровой банке его уместится девятнадцать килограмм.

Когда был зимой в Благовещенске специально зашёл в контору, где государственный чиновник скупал золото, намытое старателями с официальными лицензиями. Ценник на стене указывал, что за один золотник золота даётся три рубля пятьдесят с чем-то копеек или около восемьсот девяносто рублей и сколько-то там копеек за килограмм. Но там надо было отдать ещё 10–12 % налогов, плюс процент на засорённость или плотность песка. Но даже по официальной государственной цене выходило не меньше сорока тысяч. Только сдавать официально мы не сможем, а при контрабандной продаже можно было бы и больше пятьдесяти тысяч российских рублей получить. Китайские контрабандисты, как объяснил мне атаман Селевёрстов, скупали золотой песок если перевести в цену за килограмм, по тысяча сто рублей, а самородки по полторы тысячи рублей.

«Хотя нет, — подумал я про себя. — Самородки продавать не будем. Это будет мой НЗ на „черный день“, а песочек при будущей поездке в Благовещенск в новом году надо будет продать. Тысячи по три рубликов каждый из нас получит, а это просто бешенные деньги для казачьей семьи. Никаких забот и хлопот лет на десять, если не больше. А если их ещё и в дело вложить, то вообще всё в шоколаде может получиться. Только пока о данной находке, казачатам ничего говорить не буду. Если тьфу-тьфу доберёмся удачно, потом разбирательств с официальными властями будет много. Хватит с властей других трофеев и драгметаллов, что с тел в кошелях насобираем. Из них правда „премию“ казачатам надо будет выделить, а остальное сдать. А о сорока кило золота, особенно о самородках молчим».

Из задумчивости меня вывел Тур:

— Ермак, я там узел с одеждой женской нашел и нашей формой. Казаки вернее всего из Екатерининской сотни, а офицеры — подполковник и капитан из каких то инженерных частей. Каких полков не знаю. Я таких погон не видел. Берём?

— Обязательно. Что мы покойных голышом или в дерюге комиссии, которая в станицу обязательно прибудет, представим. Ускоряемся, Тур. Быстро собираем всё самое ценное и уходим отсюда.

— Ермак, а коней заберём?

— Тур, их семнадцать штук. Мы их как погоним почти семьдесят верст по тропам? Тем более уверен, что Лис и с ручья всех лошадок не смотря на запрет заберёт.

— Ермак, но ты посмотри какие красавцы! Давай их хотя бы до брода через Ольгакан догоним, а там лучших с собой отберём, а остальных, включая наших «старичков» оставим, а потом с взрослыми казаками за ними вернёмся. За два-три дня с ними не должно беды случиться. Оставим их в овраге рядом с бродом, где родник с ручьем нашли. Ну, Ермак, тут всего-то десять вёрст до брода. И тропа широкая. Быстро догоним!

— Уговорил, чёрт речистый. Меня самого вот такая жаба душит! — я развёл руки в стороны на всю ширину.

— Какая ещё жаба? — удивленно уставился на меня Антип.

— Да есть такая болезнь сердца, которую называют «грудная жаба». При этом заболевании возникают сильные боли в груди, и человеку кажется, что он не может дышать. Вот и я как подумаю, сколько всего придется бросить, что вздохнуть, что выдохнуть не могу.

— Ну, тогда, Ермак, меня жаба больше твоей душит! — хохотнул Тур. — Коней берём?

— Берём, берём. Давайте быстрее.

Управились где то за час. Под вьюками оказалось шесть коней. Из самого ценного, кроме золота, нашлись в одном из шалашей два полных ящика с патронами, каждый на полторы тысячи штук. Можно сказать, что минимум полторы тысячи рублей на патронах наше подразделение с экономило. Эти патроны в трофеи не пойдут, иначе меня жаба задушит точно. Поэтому надо думать, где запрятать то, что в трофеи сдавать не будем. Вернее всего придется по перелескам с какой-нибудь тройкой обогнуть станицу и попрятать всё на моём хуторе, и только после этого всем отрядом входить на улицу Черняева. Решив этот важный для моей жабы вопрос, выбрал в трофеях крепкий кожаный мешок, наполнил его маслом и пошёл выполнять ещё более грязную работу войны.