Ермак: Начало. Телохранитель. Личник

– Что ж, ваши слова о том, что вы не знали о том, что барон Колокольцев двигается с Зейской пристани в сторону станицы этот молодой казак подтверждает. Но все равно, атаман, я вам не завидую. В зоне ответственности вашего округа погибли барон с баронессой и их дочь, при этом баронесса – племянница самого генерал-губернатора Корфа! – Надворный советник покачал головой.

– Так, ваше высокоблагородие, с телеграфа же приносили журнал учета. Не было в наш округ телеграммы об их высокоблагородиях. Не знали мы, что они к нам в станицу вышли. – Селеверстов, несмотря на прохладу в горнице, вытер рукавом пот со лба.

«Да, старая как мир история: поиск козла отпущения, – думал я, анализируя сложившуюся в горнице обстановку. – Убийство племянницы самого приамурского генерал-губернатора повлечет большие разбирательства и последствия. И, судя по всему, наш бравый горный чиновник уже определил на роль “за все виноватого” дядьку Петро. “Зона ответственности вашего округа”! Хорошо придумал! Грамотный! Козел!!!»

– Аленин, – чиновник повернулся в мою сторону, – что можешь рассказать о лагере бандитов?

– Летний лагерь на шестьдесят-семьдесят человек. Пятнадцать шалашей на четыре-пять человек. Большой навес для лошадей, голов на семьдесят. Длинный стол под навесом для приема пищи. Кухня под навесом с печью на два больших котла. Обустроенный родник. Даже отхожее место организовали. При этом все нечистоты ручей уносит в Ольгакан. В лагере было очень чисто. – В этот момент я увидел, как вахмистр Шохирев, стараясь незаметно для других, делает мне знак рукой, типа хватит, и замолчал.

– И ты с казачатами убил двадцать шесть хунхузов? Так? – Его высокоблагородие опять выпучил на меня свои оловянные глаза.

– Так точно, ваше высокоблагородие!

– А может, вы просто брошенное бандитами старье собрали на покинутой стоянке да ненужных из-за старости лошадей пригнали? Какие доказательства еще есть?

«Оба-на! Угол-шоу! – подумал я, глядя на семафорящих глазами Селеверстова и Шохирева. – Это что же они в качестве трофеев показали чинуше?» Вслух же произнес:

– Есть доказательства! – чем вверг Селеверстова и Шохирева в предынфарктное состояние. – Только их лучше на улице смотреть. Разрешите за ними сбегать? Я быстро!

Получив разрешение от горного чиновника, я метнулся за мешком со «зверскими» трофеями. Дождавшись когда позванные Даниловым гости, атаман и вахмистр спустятся с крыльца и подойдут ко мне, вывалил на пожухшую траву свои трофеи.

– Варвары! Звери! – шипел сквозь зубы надворный советник, вытирая платком рот, после того как закончил обильно освобождать желудок от завтрака, а может, и ужина.

Ротмистр, изрядно побагровевший, носком сапога пошевелил несколько блестящих от масла ушей, спросил:

– Что это?

– Двадцать пять правых ушей убитых хунхузов и голова главаря этой банды, ваше благородие, – ответил я.

Чиновник, продолжавший что-то бормотать себе под нос, нетвердой походкой направился к крыльцу сборной избы, а ротмистр, закурив папиросу, попросил меня поднять голову главаря. Сдерживая рвотные позывы, я за косу поднял голову хунхуза.

– Какой у него был рост? – спросил меня ротмистр.

– Побольше церковной сажени, но чуть пониже вахмистра Шохирева. Только по ширине меньше вахмистра в два раза. Такой поджарый, легкий, лет пятидесяти. Он мне своими движениями чем-то рысь напомнил.

Ротмистр стряхнул пепел, еще раз внимательно осмотрел голову главаря хунхузов и произнес:

– Я могу ошибаться, но по тем рисункам и описаниям главарей хунхузов, которые нам выдавали, скорее всего, вы убили Лю Ханьцзы, или Золотого Лю. Он был сотником в циньской коннице. Около пяти лет назад дезертировал вместе со своей сотней из китайской армии. С тех пор он и его банда специализируются на добыче золота и контрабанде спирта. Только вот трофеи не соответствуют. Хунхузы Золотого Лю славятся своим отличным вооружением и конями.

Ротмистр Печенкин внимательно посмотрел на Селеверстова и Шохирева.

– Опять с трофеями мухлюете, атаман? – Командир Абазинской сотни затоптал выкуренную папиросу. – Голову в мешок, залить медом или маслом. Отправим ее в канцелярию генерал-губернатора для опознания. Если подтвердится, что это Золотой Лю, то получишь, Аленин, за него награду в тысячу рублей. Да и генерал-губернатор Корф поменьше зверствовать будет! – Ротмистр посмотрел на бегущего к сборной избе почтового работника и продолжил: – О трофеях позже поговорим. А теперь пойдемте к надворному советнику Мейстеру. Похоже, Алексей Викентьевич получил ответ по телеграфу из Хабаровки.

Ротмистр с атаманом и Шохиревым пошли к крыльцу, на котором господин Мейстер читал телеграмму, а я, положив голову хунхуза в мешок, собрал и сложил туда же отрубленные уши. Не оставлять же такую пакость на улице. После этого направился домой к Селеверстовым, так как никто меня не позвал, а Мейстер в сопровождении ротмистра, атамана и вахмистра с телеграфистом скрылись в сборной избе.

Часа через два домой пришел Селеверстов с Шохиревым и позвали меня в горницу.