Ермак. Революция (СИ)

— Чем обрадуете, Джон, — с этим офицером, как и с адъютантом Китченер мог быть несколько фамильярным, так как их связывали некоторые тайные дела, о которых не принято говорить в приличном обществе.

— Афганцы собрали Лойя джирги в Дроше. Кроме старейшин в город прибыли князья северных и северо-восточных племён, а также тайно приехал Хабибулла-хан. Они собираются объявить нам джихад.

— Что-о-о!!! Этот грязный ублюдок взял деньги, подписал договор, а теперь хочет объявить джихад?! — лицо генерала побагровело, а усы казалось, распушились и встали торчком, как хвост у кота, точнее хвосты двух полностью одинаковых котов.

— Афганцам нельзя верить, сэр. В отличие от вас я давно служу в этих местах. Логику местных туземцев, особенно их кодекс чести — Пуштунвалай тяжело понять цивилизованному человеку. Там столько всего противоречивого для нас и непонятного. Одним словом, дикари.

Слова полковника сбили волну гнева генерала. Китченер глубоко и резко вздохнул, а потом медленно выдохнул.

— То есть, вас Джон не удивляет поведение эмира Афганистана? — уже спокойно и без эмоций спросил он. — И да, проходите и садитесь в кресло. Если хотите, курите. Мне хороших сигар с Кубы привезли.

Полковник со словами благодарности прошел к столику. Вооружился сигарой, раскурил её и опустился в предложенное кресло. В соседнее, с вновь раскуренной сигарой сел генерал.

— Сэр, о том, что нам не понять, как мыслят эти туземцы, приведу пример. Лет шесть назад один из наших штабных офицеров в сопровождении отделения солдат по служебным делам убыл из Равалпинди в Пешавар. По дороге они заночевали в одном из кишлаков. Их приветливо встретил старейшина этого селения, разместил в своём доме, угостил отличным и богатым ужином. Утром накормил плотным завтраком, дал много продуктов в дорогу, — полковник пыхнул сигарой, делая драматическую паузу и привлекая внимание генерала, который внимательно слушал своего подчиненного. — А милях в пяти от кишлака лейтенанта и его охрану расстреляли из засады, после чего, как потом выяснилось, всем отрезали головы. Удалось спастись старому и опытному солдату, который бросился в горную реку. Он и доложил о случившемся.

Китченер внимательно слушал полковника, так как его действительно заинтересовал его рассказ.

— Когда наша карательная рота захватила этот кишлак, так как его жители оказали упорное сопротивление, выяснилось, что причиной убийства офицера и его сопровождения стали слова лейтенанта, которыми он похвалил красоту младшей дочери старейшины, — Виллиамс замолчал и пыхнул сигарой.

Паузой воспользовался Китченер.

— И за что же здесь убивать? — недоуменно задал тот вопрос.

— По их кодексу чести главными из качеств пуштунов являются бадал — бесстрашие и отвага, имандари — правдивость, преданность истине, независимо от последствий и гаярат — честь. Честь имеет очень большое значение в обществе пуштун, и большинство других положений, указов Пуштунвалай направлены к сохранению их чести и гордости. Слова офицера задели честь семьи старейшины. Его младшая дочь, не смотря на молодой возраст, уже была замужем и в доме своего отца оказалась в тот момент случайно, придя к матери за какой-то вещью, пока мужа не было дома, — полковник вновь пыхнул сигарой и продолжил:

— Чтобы доказать факт супружеской измены, по шариату необходимы показания четырёх свидетелей. А в соответствии с Пуштунвалай, для доказательства достаточно обычных слухов, поскольку в данном случае речь идёт о чести всей семьи. В доме на совместном ужине находились и другие почетные жители кишлака, которые могли неправильно понять слова нашего офицера. Итогом стало исполнение долга гостеприимства, а потом убийство наших солдат. Кстати, дочь старейшина и его большая семья лично забила камнями за мнимую измену.

— Какая дикость, полковник. Они, действительно, дикари и варвары. Из-за комплимента убивать?! Тем более свою дочь, зная, что никакой измены не было. Даже в Африке нет такой дикости, — возмущенно произнёс генерал, размахивая сигарой, как дирижёрской палочкой.

— Честь семьи для них значит очень много, как и честь племени. Весь кишлак сопротивлялся нашим войскам. Причем, как вы поняли, всё это происходило не в Афганистане, а здесь на территории Британской Индии, на лояльных нам землях, — полковник Виллиамс как-то грустно усмехнулся. — А вы говорите об эмире Афганистана. Хабибулла-хан очень хитрый и изворотливый человек, обладающий, как и его отец, можно сказать, отменным политическим нюхом. Просто так, он бы даже тайно не приехал на джирги.

— Джон, Вы считаете, что Хабибулла-хан объявит нам войну?

— Если он хочет остаться на троне, то другого решения ему принять нельзя. Вы же знаете, что его дядя Мухамед-Исхак-хан или его сына Исмаил-хан являются прямыми наследниками трона. Кроме того, есть информация, что в Дрош прибыл посланник Белого царя, так пуштуны называют императора Российской империи, — полковник пыхнул сигарой, делая паузу.

— Кто он? — заинтересованно спросил Китченер.