Ермак. Телохранитель

После прощального посещения цесаревичем и его отбытия в столицу под усиленной охраной, я ещё где-то три дня пролежал в постели. Потом начал понемногу вставать и делать кое-какие разминочные упражнения, в основном лёжа. К этому времени жандармский десант из Благовещенска и Хабаровки перевернул вверх дном всю станицу, не опросив, наверное, лишь бессловесную живность. Меня три раза посетил, задавая вопросы, но более подходящим будет термин — допрашивая, мой старый знакомый уже штабс-ротмистр Савельев. На все его расспросы я отвечал максимально правдиво. Какие им были сделаны выводы, для меня осталось тайной.

Перед своим отплытием в Хабаровку меня навестил генерал-губернатор Корф, от которого я узнал, что им дано распоряжение построить помещение для школы казачат на околице станицы. А полосу препятствий, спортивный городок организовать на площадке для занятий с казаками-малолетками, чтобы и приготовительный разряд занимался. Всё за счёт казны губернаторства. Дом и подворье мне также отстроят в станице за счёт казны. Нечего бирюком на отшибе жить.

Я искренне поблагодарил барона Корфа, думая про себя, что не дело бросать родовое гнездо. С другой стороны, если поступлю в училище, где окажусь дальше не известно. Слова Николая о возможном вызове в столицу к Александру III я помнил. А что придёт в голову императору о моей дальнейшей судьбе — это гадание на кофейной гуще. И если в станице будет место, где можно будет голову свою приклонить, то это прекрасно. А про Ермаковскую падь ещё подумаю. Земля-то там моя после принятия присяги будет.

Следующие действия и слова генерал-губернатора меня просто добили. Барон вручил мне три письма-прошения к начальнику Иркутского училища — своё, от князя Барятинского, генерал-майора Беневского и произнёс: "После прошения Государя Наследника данные письма как бы и не нужны, но пригодятся, если ты, Тимофей, всё-таки решишь поступать в училище в этом году. Но тогда тебе надо, не смотря на ранение, поторопиться. До начала приёмных экзаменов осталось чуть больше месяца, а дорога дальняя. Может быть, успеешь выздороветь, и медицинская комиссия тебя пропустит. Надеюсь вскоре увидеть тебя офицером в списках Амурского конного полка".

Ещё через пару дней после визита Корфа я перебрался к Селевёрстовым. Мария своей тайны, не смотря на множество бесед между нами о медицине будущего, так и не открыла. А ещё через три дня на пароходе в станицу прибыл Арсений Тарала, который стал для меня как будто для Золушки принц на белом коне и с хрустальной туфелькой в руке. С его помощью на пароходе "Амур" я мог дойти до Сретенска, а дальше с купеческим караваном Чурина и Ко до Иркутска.

Было много споров о необходимости и возможности моего путешествия и поступления в училище в такой физической форме и с Арсением, и с дядькой Петро, который на подмогу вызвал Марфу-Марию. Но удалось убедить всех.

Двенадцатого июля девяносто первого года я на борту парохода "Амур" отправился в поход за офицерскими погонами. За месяц надо было успеть пройти две тысячи вёрст. Оставлял я станицу с легким сердцем. Одной из причин была та, что в последние дни меня начало терзать чувство вины перед станичниками. Появление моей матрицы сознания в теле Тимохи Аленина привело в большей степени к негативным последствиям для жителей моей станицы и округа в вопросе сохранения их жизни и здоровья.

При разгроме банды Золотого Лю пятнадцать казаков из Албазинской сотни погибло, да больше десятка серьёзно ранено было. Из станичников один казак погиб, да один тяжело ранен был. При нападении на цесаревича и на станицу трое ольгинцев погибло, да трое раненых, а из станичников одиннадцать раненных. Из них Антип Верхотуров и дядька Михаил Лесков тяжело.

Вот и терзала меня совесть, отыгрываясь за мешок с золотыми самородками. "По твоей вине гвардии подполковник, казаки погибли. Сидел бы на…опе ровно, ничего бы и не случилось. Нет, надо было свою исключительность показывать, мир изменять…", — шептала мне эта мадам, заставляя мучиться и искать оправдания.

Поэтому, оставив за бортом пристань станицы, я вздохнул с облегчением. Не будет меня в станице, не станет точки притяжения различных бедствий для неё. Тем более, Митяй Шохирев, придя проводить меня, рассказал, что начальником школы для обучения мальков, старшей группы и казаков-малолеток назначен именно он. Ромка Селевёрстов и старшие троек иду к нему замами по обучению. В образовательный процесс, которым старшаки будут руководить, Дмитрий особо лезть не будет. А нарушителей дисциплины очень убедительно приструнит.