Ермак. Война: Война. Интервенция. Революция

Отец тогда рискнул и с двумя верными людьми появился в Афганском Туркестане, где в течение нескольких недель собрал вокруг себя значительное количество сторонников. В результате долгих и упорных переговоров с представителями вице-короля Индии Абдур-Рахман-хан, избранный в мае 1880 года на Кабульском дурбаре[39] эмиром Афганистана, был признан в этом звании англичанами. После этого больше двадцати тысяч войск Британской Индии были выведены с территории Афганистана.

«Отца следовало бы отнести к числу наиболее талантливых правителей Афганистана. Упорными усилиями и подчас жестокими мерами ему удалось объединить мятежные гильзайские племена, памирцев и хазарейцев. Он сумел объединить и успокоить страну, создать основы государственной администрации, улучшить финансовое положение жителей всех сословий, – проносилось в голове Хабибулла-хана. – Он создал регулярные афганские войска, при отце оружие и боеприпасы стали производить в Афганистане. Великий Абдур-Рахман-хан построил и усилил оборонительные сооружения на границе с Русским Туркестаном и Индией, проложил стратегические дороги и многое другое. Ему удавалось лавировать между двумя сильнейшими империями – Российской и Британской, создав сравнительно независимое положение страны. Много обязанный России, где в трудный период жизни пользовался радушным гостеприимством, и связанный с англичанами, от которых получал пособие, отец с одинаковым недоверием относился к обоим соседям, хотя, судя по записям, которые Хабибулла нашёл после смерти отца, симпатии его всё же лежали на стороне России. И вот сейчас дело всей его жизни потерпит крах».

Хабибулла-хан моргнул, продолжая смотреть в глаза англичанину. А мысли продолжали лететь в голове, анализируя полученную информацию. В Афганистан англичане готовы ввести десять дивизий, чтобы нанести удар четырьмя колоннами по Российской империи. Две колонны по две дивизии через Памир на Хорог и Миргаб, соответственно дальше на крепость Душанбе-Курган, Фергану и Ташкент.

Другие две колонны пойдут через Мазари-Шариф на Самарканд и через Кушку на Мары и Бухару. Всего около сорока тысяч стрелков, пятнадцать тысяч кавалерии и шестьдесят орудий, в основном горной артиллерии. При этом одна колонна английских войск из Пешавара в Мазари-Шариф пойдёт через Кабул, а вторая – на Кушку через Кандагар и Герат.

Но не это главное! Генерал Китченер требует подписать договор о полном отказе от самостоятельной внешней политики в обмен на субсидию в триста пятьдесят тысяч фунтов, или в два миллиона рупий в год. Де факто предложен протекторат Британской империи над Афганистаном. И что делать, Хабибулла-хан не знал. Его страна оказалась между молотом и наковальней.

Молчание затягивалось. Генерал и эмир сверлили друг друга взглядами.

– Какое же ваше решение, Хабибулла-хан? – вновь задал вопрос Герберт Китченер.

– Мне надо подумать, господин генерал, – медленно ответил эмир, не отрывая взгляда от лица главнокомандующего войск Британской Индии. – Приход ваших войск на территорию моей страны и территорию племён за линией Дюранда, боюсь, вызовет новый виток волнений у пуштунов по обе стороны от границы. Вожди и князья Пуштистана не принимают разделение их народа по той границе, которая возникла в результате подписания договора между моим отцом и секретарем по иностранным делам английской колониальной администрации в Британской Индии лордом Дюрандом.

– Вы считаете, что Лойя-джирга может объявить войну Британской Индии? – перебил эмира генерал.

– Вы неплохо изучили историю моей страны и её обычаи, господин генерал. Я не исключаю такого варианта развития событий. Как не исключаю и того, что ваши экспедиционные войска в Русском Туркестане будут разбиты. И многие из моих подданных, особенно памирцы, хазарейцы, гильзайские племена, начнут партизанскую войну против ваших войск, когда они будут возвращаться в Индию… – Хабибулла-хан сделал небольшую паузу и продолжил спокойным голосом: – Пуштуны также присоединятся к этому веселью.

– И вы как правитель Афганистана не сможете этому воспрепятствовать? – раздражённо произнёс Китченер.

– Лойя-джирга выбрал моего отца эмиром, а князья Восточного и Среднего Афганистана утвердили это решение. Но точно так же совет может объявить о лишении трона меня и выбрать другого эмира, который поддержит его решение о начале войны с Британской Индией, например, моего дядю Мухаммед-Исхак-хана или его сына Исмаил-хана – внука и правнука Дост-Мухаммед-хана – первого эмира Кабульского эмирата, – Хабибулла-хан грустно улыбнулся. – Кстати, они сейчас проживают в Самарканде. Если бы русские шестнадцать лет назад поддержали восстание Мухаммед-Исхак-хана, то сейчас он был бы эмиром Афганистана.

– Я слышал о событиях 1888 года. Но говорят, что Мухаммед-Исхак-хан был легко разгромлен войсками вашего отца, – вежливо произнёс Китченер.