Ермак. Война: Война. Интервенция. Революция

– Гадать, господа, не будем, а примем новость к сведению при переговорах с микадо. Нам необходимо принять капитуляцию как можно быстрее, чтобы вывести Японию из возможного союза Британия – САСШ – Япония, а теперь ещё, вероятно, и Франции… – великий князь Михаил Александрович сделал паузу, недовольно пошевелив усами. – Как помните, первая статья Гогландского соглашения с Германией предусматривает оборонительный союз при боевых действиях в Европе и только в Европе. Кузен Вильгельм прикрыл свой тыл на континенте и теперь увлеченно занимается колониальными делами в Африке и на Ближнем Востоке. Правда, мы получили большую помощь в вооружении армии, строительстве новых промышленных объектов с его стороны. Но здесь, на Тихом океане, нам воевать придётся в одиночку.

– Если не брать в расчёт китайцев, – тихо произнес Сандро.

– Боюсь, Александр Михайлович, в этом варианте больше проблем получим, чем помощи. Тем более что у них вот-вот гражданская война может вспыхнуть, – тут же среагировал барон Розен.

Я усмехнулся про себя, вспомнив свои мысли о Чан Шуне.

– Китайцев пока в раскладе не рассматриваем. Вернемся к вопросу заключения мирного договора с Японией. Роман Романович, – обратился брат императора к барону Розену, – доложите окончательный вариант договора с нашей стороны.

Барон кивнул и потянул к себе папку, но Михаил Александрович продолжил:

– Тимофей Васильевич, от вас жду доклада…

В общем, начался обычный рабочий день. Через два дня наша эскадра должна прийти в Токийский залив.

* * *

Я и барон Розен стояли на причале Токийского порта в ожидании парового катера с броненосца «Александр III». Сегодня в районе полудня броненосец в сопровождении вспомогательного крейсера «Лена» вошёл в порт и бросил якорь в том месте, которое указал японский лоцман. Остальные корабли «переговорной» эскадры расположились на рейде в Токийском заливе, в получасе крейсерского хода.

Такой порядок расположения эскадры был определён при предварительных переговорах по организации встречи для подписания капитуляции и мирного договора. Первоначально предполагалось, что договор будет подписан на борту русского флагмана, но потом согласились, что лучше это сделать во дворце Мэйдзи. Тем более что император Муцухито изъявил желание лично присутствовать при этом событии.

Вот и пришлось мне как человеку, отвечающему за охрану делегации, вместе с Романом Романовичем и ещё несколькими работниками дипмиссии посетить дворец микадо, чтобы обговорить порядок церемониала, а заодно – сориентироваться на месте, осмотреть «Зал фениксов» для аудиенции, зал «Тысячи блюд» для банкета, прочие помещения императорского дворца в Токио, которые Муцухито выделил для великого князя Михаила Александровича и его сопровождающих для проживания.

Обговорили все тонкости несения охранной службы с незаметным внешне японцем лет пятидесяти, который отвечал за охрану японского императора. Дел было много, так что на причал прибыли на рикшах уже в сгущающихся сумерках.

Оглядел ещё раз акваторию порта, отметив про себя, что крейсер «Лена» и австралийская шхуна «Сидней» – она же бывшая «Марсель» и бывшая «Олимпия» – удачно прикрывали наш флагманский броненосец.

По моим прикидкам, в воде сейчас находилось минимум четыре пары боевых пловцов, контролирующих подходы к кораблю. В этой операции по подводному охранению были задействованы все имеющиеся в Российской империи боевые пловцы – «тюлени». И было их на настоящий момент двадцать четыре человека, включая их командира капитана 1-го ранга Кононова Анатолия Алексеевича.

За время боевых действий против англо-японских кораблей «тюленями» со шхуны «Марсель-Олимпия» было потоплено семь броненосцев, три броненосных и три бронепалубных крейсера. И, вернее всего, это ещё не конец. Все пловцы, участвовавшие в этих боевых операциях, получили все возможные награды на один класс выше имеющегося звания. Званиями, дворянством и землями тоже не обидели.

Только в указах о награждениях были и такие слова: «без права ношения», «без права оглашения», «за заслуги, которые не могут быть поименованы в приказе, но которые тем не менее…», «с ношением после отставки». А двое – кап-два Ризнич и боцманмат Крылов – свои последние награды получили посмертно.

Задумавшись, я не заметил, как через кольцо японской охраны, которая сопровождала нас во время всего визита во дворец, просочился малец и, сунув мне в ладонь свернутый кусок рисовой бумаги, так же ловко выскочил из охраняемого пространства, увернувшись от солдата, который пытался его ударить прикладом.

Офицер в звании рикугун-тюи[40], командовавший нашей охраной, гаркнул команду: «Огонь!»

Но я успел крикнуть на японском «отставить» быстрее, чем солдаты начали стрелять. А мой командирский рык заставил их, включая офицера, подчиниться. Пацанёнок скрылся за каким-то строением, а я развернул записку из нескольких иероглифов. «Рамен, 10, жду, Хи, тхэккён», – перевёл я для себя.